— Это которые в сквотах живут? — вспомнил Вася свои первые впечатления от ЮАР.
— Они самые, — подтвердил его догадку вождь. — Воруют там, беспредельничают, садятся, конечно, в конце концов… Некоторые, правда, работают — хотя бы в Сан-Сити. И неплохо зарабатывают… Вот это дом шамана, еще две хижины, и мы на месте…
Во дворе круглого глиняного дома, который принадлежал шаману племени, гости застали странный ритуал. В центре двора в земляную кучу был закопан мужчина — так, что наружу выглядывала только его кудрявая голова. Вокруг него медленно пританцовывал хозяин дома, шаман, — крепкий мужичок в набедренной повязке из звериной шкуры. На голове танцора возвышался экзотический убор из разноцветных перьев, а в руках была глиняная чашка с каким-то белым порошком, которым он периодически посыпал голову закопанного.
Сцену окружали несколько мужчин и женщин, которые негромко напевали однообразную заунывную мелодию. У Васи от этих звуков стали сразу слипаться глаза.
— Чего это он? — Рогов зевнул в сторону шамана.
— А, малярию прогоняет, — махнул рукой Нгубиев. — Обычное дело.
— И как, помогает?
— Конечно! Сначала танцы, потом антибиотики. Цивилизация! — заржал Нгубиев и, подумав, добавил: — Вообще-то мне шаман знатный достался — сообразительный мужик. Надо будет Никиту Андреича ему показать, чтобы поясницей его занялся.
Вдруг шаман заметил новых зрителей, резко остановился и обвел сверкающим взглядом вождя и вновь прибывших. В следующее мгновение он рухнул на землю и безмолвно затих, уткнув голову в колени. Его примеру последовали и остальные баквена. Даже закопанный в землю больной малярией опустил вниз глаза, приветствуя вождя и его белых гостей.
— Чего это они? — насторожился Вася. — Обкурились?
— Приветствуют, чего же еще, — пояснил Петруха.
— Здрассте, — коротко кивнул туземцам Вася и, постояв немного, побежал за удаляющимися друзьями.
На террасе следующей хижины сидела симпатичная девушка лет восемнадцати в красивых разноцветных одеждах и высоком головном уборе. Негритянская красавица читала английскую книгу. При виде приближающихся гостей она порывисто вскочила и, улыбаясь, подбежала к Петрухе.
— Моя сестренка — Тэя, — представил ее Нгубиев. — Вот эта штука у нее на голове вплетена в волосы. Она и спит в ней.
— Неудобно же.
— Такая жизнь. Обычаи…
Тэя, услышав звуки русской речи, заулыбалась еще сильнее.
— Васья, Игор, — повторила она имена оперов и быстро, почти без акцента, мило протараторила: — Ленинград, Дворцовая площадь, пивбар «Жигули»…
