(Нагасена): Лунный Волк.
(Амита): Воин Легионов?
(Нагасена): Воин Хоруса.
Он вешает винтовку на плечо и убирает пистолет в кобуру, прежде чем благоговейно поднять с подставки из роскошного вишнёвого дерева ножны, сделанные из лакированной древесины, нефрита и перламутра. Рукоять меча обвита кожей легчайшего кремового оттенка, а его клинок был сработан с любовью и вниманием к мелочам, чего никогда не сможет воспроизвести ни одна машина. Нагасена зовёт оружие "Сёдзики".
(Амита): Вы не надеетесь вернуться?
(Нагасена): Обоснованное предположение.
(Амита): Кто назначил вам эту охоту?
(Нагасена): Лорд Дорн.
Она кивает, зная, что Нагасена не мог отклонить приказ примарха.
(Нагасена): Если мне предстоит умереть на этой охоте, я не желаю оставлять после себя неурегулированных дел. Вилла должна стать твоей. Это моё желание.
Амита отталкивает от себя документ.
(Амита): Если мне скажут, что вы мертвы, я поставлю подпись. Но не раньше.
Нагасена смущён, чувствуя себя не заслуживающим её горячей преданности. Он оборачивает вокруг талии пояс с Сёдзики. Его рука естественным образом устраивается на шершавой рукояти.
(Нагасена): Подпиши. Даже если я убью этого человека, не думаю, что я вернусь.
(Амита): Почему нет?
(Нагасена): Потому что горы сказали: "Прощай".
Амита кивает, смиряясь с его загадочным ответом.
(Амита): Этот Лунный Волк... У него есть имя?
(Нагасена): Его зовут Севериан.
* * *
Волк сидел в овчарне, но никто из овец не подозревал, что он там. Многоквартирная хибара, в которой Севериан устроил себе логово, пребывала в перманентном состоянии прогрессирующего обвала. Сотрясения вытряхивали пыль из её стен при каждом сокрушительном ударе титанической машинерии на стройплощадках перед Дворцом. В здании скучилось две тысячи человек, делающих всё возможное, чтобы отгородиться от чужих глаз при помощи кусков брезента, развешанных на хитросплетении перекрещивающихся бельевых верёвок.
Севериан был призраком, незримым и неслышимым за стонами строения. Вот уже три дня, как он скрывался между стенами и в гниющих потолочных промежутках, слушая шипение статических шумов в своём шлеме и давя в себе стремление продолжать двигаться дальше. Охотники ожидали, что он бросится прочь от резни в Храме Горя, но сейчас его плащом-невидимкой было не действие, а неподвижность. Город был наводнён сотнями Чёрных Стражей, которые прочёсывали в его поисках полные отчаяния улицы. Он так и не увидел никаких признаков Имперских Кулаков или кустодиев. Что могло быть настолько важным, чтобы удерживать
