— Наверное. — Бартоло накрыл руку Джулии своей. Несмотря на то, что он промок под дождем, его рука была теплой. — Это судьба.
Джулия подняла на Бартоло глаза. Они не вернутся на прежний путь. Они уже идут по новому пути.
— Знаешь, — сказала Джулия, — в Риме я совершила ошибку. В автобусе я наговорила тебе всякой ерунды, а теперь… на самом деле…
— Я понимаю, — ответил Бартоло.
Взгляд его карих глаз ласкал лицо Джулии, и она почти физически ощущала кожей, что мысленно он ее целует.
— Давай отметим это, — предложил Бартоло.
— Отличная мысль! — поддержала его Джулия.
В этот момент к их столику подошла официантка.
— Ваш чай, глинтвейн, яблочный штрудель и чизкейк, — сказала она, расставляя заказанное на столике. — Правильно?
— Да, — ответил Бартоло, — все правильно, спасибо.
Официантка кивнула и ушла.
— За нас, — сказал Бартоло, поднимая айриш-стакан с глинтвейном.
— За нас, — улыбнулась Джулия, поднимая свою чашку с чаем.
Они сделали по глотку. Воцарилось молчание. Но ни Джулия, ни Бартоло не испытывали неловкости, они понимали, что это всего лишь пауза, чтобы насладиться обществом друг друга.
Джулия только сейчас заметила, что они сидят гораздо ближе друг к другу, чем вначале. Даже мало сказать ближе, теперь они сидели практически вплотную. Рукава свитера Джулии были короткими, и она чувствовала кожей мокрый рукав рубашки Бартоло. Но это прикосновение было ей приятно. Рукав был мокрым, но теплым, согретым телом Бартоло.
Джулия почувствовала, как к ее лицу приливает жар. Это чувственное прикосновение и ощущение тепла Бартоло заставили вспомнить ее ту ночь, которую они провели в объятиях друг друга в римском отеле.
Воспоминания о прикосновениях Бартоло, жар его тела, чувственное наслаждение, которое дарили ей его руки…
Джулия заметила, как участилось ее дыхание, и закусила губу. Интересно, знает ли Бартоло, как на нее влияет близость его тела?
Эту ночь Джулия вспоминала множество раз, все больше убеждаясь в том, что это было самым чудесным переживанием в ее жизни. Чудесным был и результат этой прекрасной ночи. Их ребенок.
«Ребенок! — вспомнила Джулия. Я должна сказать Бартоло о ребенке».
Ей было приятно, что малыш был зачат той волшебной ночью, когда они с Бартоло так страстно любили друг друга. Ее больше не волновали мысли о возможной реакции Бартоло, и Джулия набрала в грудь воздуху и уже готова была произнести: «Бартоло, у нас будет ребенок», когда Бартоло сплел свои пальцы с ее пальцами, совсем как тогда, в переулке у ресторана «Bella Italia». Джулия томно выдохнула и ничего не сказала.
