В массовом сознании на протяжении десятилетий сформировано представление о высших эшелонах власти как об эталоне рассудительности, благообразия и единодушия. Естественно, разрушение привычного стереотипа происходит болезненно. Впрочем, сложившийся стереотип массового сознания на самом деле отражал истинное положение вещей на уровне своей эпохи. В условиях однопартийного общества, основанного на единомыслии и единогласии, иначе и быть не могло.
Однако же стоило поэтам Константину Симонову и Самеду Вургуну выехать в Соединенные Штаты и оказаться в зале, где им пришлось выступать перед людьми с различными политическими взглядами, как привычный стереотип спокойной и чопорной процедуры сразу же оказался сломанным. И, вспоминая эту встречу, Симонов писал:
«Мне зал напоминал войну…»
Так, может быть, это плохо, когда в зале война? Может быть, лучше благостная тишина в зале?
Вспомним, однако, время, в которое писались эти строки. Время очередного разгула сталинского террора. Ахматова выразила его так:
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад,
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки,
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
Зато на солидных форумах, на уровне высоких представительств благостная тишина и чопорная процедура надежно скрадывали вопли истязуемых.
Эти мысли, эти ассоциации возникали у меня, когда я читал лозунги, критикующие наши заседания с позиций поверхностных и максималистских, когда читал подобные телеграммы в адрес съезда, когда встречался с людьми, которые наивно высказывали аналогичные претензии, И этот, в общем-то естественный в наших условиях, стереотип общественного сознания заставил меня еще раз внутренне проанализировать и оценить роль и значение парламента в жизни цивилизованного общества, опираясь в первую очередь, конечно, на собственную отечественную историю.
Не все источники нам сегодня доступны, однако же и того, что есть, достаточно, чтобы узнать, что заседания первого подлинно свободного Российского парламента — Учредительного собрания были бурными, и политические страсти порой перехлестывали через край. Но обратите внимание на хронологию: накаленные политические страсти выплеснулись на улицу тотчас же после разгона Учредительного собрания. Именно этот момент Маяковский синхронно характеризовал словами:
