Сразу же напомню правила игры, формулу успеха. Кандидата можно назвать победителем, если он получает так называемое простое большинство голосов. Это означает половину от всех признанных Мандатной комиссией депутатов плюс один голос. Следует обратить внимание, что первичная точка отсчета идет от числа признанных депутатов, а не от числа голосующих. И действительно, в момент исторического голосования признанных депутатов было тысяча шестьдесят, а в голосовании приняло участие тысяча тридцать восемь. Разумеется, телеграфный голос, вернее глас издалека, уже описанного мной секретаря обкома я в протокол комиссии не занес.
Итак, результаты вскрытия первой урны — минус пять. «Минус пять», — прошептали одни, подразумевая кандидатуру Ельцина. Второй — минус два, третьей (общий результат) — плюс пять Ельцин. Столбик цифр. Он отражал не только чистую арифметику, но еще и глубокую психологию. Дело в том, что все члены комиссии — и правые, и левые — считали «только по Ельцину»: плюс девять Ельцин, минус пять Ельцин. И никому не пришло в голову сказать иначе: плюс пять Власов, минус девять Власов. Потому, что любая кандидатура, которая выставлялась против Ельцина, отчетливых, собственных голосов, как правило, не имела. Эти голоса воплощали в чистом виде антиельцинскую тенденцию. Они не были голосами за кого-то, а голосами против Ельцина.
Итак, нам оставалось вскрыть последнюю урну. И здесь громко заговорили члены комиссии: патовая ситуация, снова патовая ситуация, вновь патовая ситуация. И в самом деле, около пятидесяти процентов с небольшими отклонениями в ту или иную сторону содержалось в каждой из девяти урн. Но для того, чтобы получить искомую сумму — пятьсот тридцать один голос, — в последней, десятой, урне должно было бы быть бюллетеней в два раза больше, чем в каждой из предыдущих, и в этом удвоенном количестве девяносто пять процентов голосов должны были быть за Ельцина.
Но были ли у нас основания утверждать, что подобные количественный и качественный контрапункты могут быть связаны с последней, десятой, урной? Откровенно говоря, у меня были кое-какие надежды, связанные именно с этой урной. Не зря я определил ей место в финале.
Дело в том, что она стояла в зоне действия видеоаппаратуры. Я обратил внимание еще во время голосования, что около одной из урн скопилось большое количество видеотехники. Операторы ждали Ельцина, который должен был здесь голосовать. Поэтому сюда, может быть интуитивно, шли голосовать его сторонники. Большинство из них демонстративно несло открытый бюллетень, показывая операторам, за кого голосуют. В общем, у меня были определенные надежды, связанные с этой урной, но результаты превзошли все ожидания.
