– Тимофей Иванович, в банке «Стинко» на имя Ирины Ивановны Сидоровой оставлены пакет и доверенность на ваше имя. Получить пакет по доверенности вы сможете в том случае, если внесете на счет Сидоровой десять тысяч долларов.
Мучит ли меня совесть? Не-а. Шлюпкин сам виноват. Нечего было охоту на меня устраивать. А Мурляев, заплатив десять тысяч долларов, не шибко обеднел.
Так что Шлюпкину уже не до меня и не до моих друзей. Ему хвост отмывать надо. К тому же я расщедрилась и все материалы по делу Шлюпкина передала еще и Кире. А мы теперь можем спокойно гулять по городу и заниматься своими делами.
– Давай, Тань, отметим победу Пухлячихина. Я тут пива купила, – сияющая, как начищенный пятак, Истомина протянула мне полиэтиленовый пакет.
– Ты так рада пухлячихинской победе, что даже на пиво разорилась?
– А я не разорилась, – рассмеялась подруга. – Я эти деньги нашла. Вместе с ключом. Представляешь, я все думала, ну где этот чертов ключ мог у меня вывалиться? И додумалась.
– И где ж он вывалился?
– Прямо под окошком ночной торговли есть подвальное окно. Когда я деньги на хлеб доставала, он мог из кармана выскользнуть и туда, в подвальное окошко свалиться. Дай, думаю, поищу там. И поискала. Взяла палку, выгребла весь мусор, скопившийся в окошке, и наковыряла двадцать шесть рублей. Как раз на две бутылки «Балтики». И ключ. Здорово, правда? Он у меня единственный родной остался. А с дубликатов дубликаты не делают.
– У меня есть такие знакомые, которые ключ и со слепка изготовить могут Тем более тебе лучше все же сменить замок. Один же ключ «добрым» людям достался. Мало ли что.
– А-а, – подруга махнула рукой. – Тех, кому ключ достался, в живых уже нет. Да и что у меня красть, кроме тетрадок и картинок из детской азбуки, которые я в качестве наглядного материала использую? Так что замок я менять не буду. И очень рада, что ключ нашелся-таки. А представляешь, как часто люди там у окошка деньги теряют? Поле чудес, да и только. Я теперь, как у меня деньги кончатся, буду в подвальном окошке ковыряться.
Я засмеялась.
– Тогда прямо сейчас сходи и еще поковыряйся. Может быть, на посещение «Парижских тайн» наскребешь.
– Все, Таня, с «Парижскими тайнами» покончено. У меня от одного этого названия теперь мурашки по телу бегут. Прямо мистический ужас охватывает.
Надолго ли?
