Окружение и соответственно настроение поменялись только у городка Паманукан, когда я повернул на 90 градусов вправо, на юг, и стал подниматься в горы. Теперь попадались лишь мини-автобусы «Мицубиси-Кольт», ставшие в глубинке основным средством междугородного сообщения. Задние дверцы у них всегда открыты. И не только потому, что сидеть закупоренными в солнечный день под железной крышей — сущее безумие. Машины так переполнены, что из дверей обычно выпирают три-четыре человека, бог знает как и за что держащихся, которые, однако, находят возможным освободить одну руку и помахать встречным путешественникам, сопроводив приветственный жест щедрой улыбкой и громким пожеланием: «Счастливого пути!»
Удивительно живописны рисовые заливные поля — савахи. Не перестаешь удивляться бесконечности составленных из них гигантских лестниц на горных склонах, разноцветию сшитых из них лоскутных скатертей в долинах. Сверкающий зеркалом воды квадрат соседствует часто с савахом, покрытым нежной, светлой зеленью рассады: темно-зеленый густой бархат взошедших ростков сменяется золотистой желтизной набирающего силу колоса; рядом с отливающим золотом созревшим полем коричневато-бурым лоскутом лежит свежевспаханный участок.
Новизна открывшегося мира особенно остро почувствовалась в момент встречи зарождающегося дня на вершине горы Тангкубанпрау. Дорога, ведущая от подножия к умолкнувшему кратеру этого вулкана, оказалась закрытой шлагбаумом. Искать в предрассветный час кого-либо, чтобы поднять его, было бессмысленным занятием. Я уже отчаялся поспеть на вершину к восходу солнца, как вдруг одинокий, вынырнувший из тьмы мотоциклист, ни слова не говоря, согласился помочь мне и мигом поднял на гору.
Быстро угас стрекот его «Хонды», и я оказался один на один со звездами, в полной тишине. Над самой головой таинственно мерцал прибитый к низкому небу Южный Крест. С него ровно лился теплый, мягкий, всепроникающий свет. Он как будто вымывал изнутри все тревоги, накопленные за прожитые в городской суете будни, очищал, освобождал дыхание, наполнял тихим, трепетным восторгом. Возникало захватывающее ощущение вечности и бесконечности мира.
Он сотворился как бы вновь, как только первые лучи солнца бойко выпрыгнувшего из-за горизонта и мгновенно разгоревшегося в ослепительный огромный шар, погасили алмазы звезд, съели ночную черноту, разогнали по ущельям сизый туман. Перед глазами предстала нежащая глаз картина: уходящая к горизонту бесконечная череда зеленых контуров горных гряд, тонкие серебряные нити быстрых речек в долинах, сочная, ровная синева бездонного неба. Природа здесь неутомима. Она использует все имеющиеся в ее распоряжении средства, чтобы придать своей фантазии, своему великолепию столько очарования.
