О чем они думают в такие минуты? Когда я задавал этот вопрос знакомым индонезийцам, то чаще всего слышал такой ответ: ни о чем. Просто созерцают и вместе с восходом солнца, пробуждением гор и лесов постепенно освобождаются от ночных чар. Они не отрывают себя от окружающей природы, чувствуют себя ее неотделимой частью и поэтому живут, бессознательно подчиняясь естественному ритму, который, по их мнению, задают незримые силы. В честь этих сил воздвигнуты храмы высоко в горах, куда вела блестящая от влаги дорога.
Появилось солнце. Но затянутое плотной, моросящей пеленой небо съедало солнечные лучи. Все вокруг было окрашено в серый цвет. Серыми были густые кусты, кроны деревьев, еле-еле тащившаяся впереди перегруженная «тойота». Обогнать ее на узкой, скользкой и крутой дороге было немыслимо. Стало так холодно, что пришлось включить в автомобиле печку. Подумал: вот ведь скажешь дома, в Москве, что в тропиках, под экватором, ездил с обогревателем,— не поверят! Переживал, что при таком скудном освещении с моей слабой пленкой не сделаешь приличного кадра. А когда еще представится возможность побывать на плато? Подъем казался бесконечным.
И вдруг Дьенг открылся. Неожиданно, как огромная чаша с краями — горами. И хотя внизу, на дне чаши, ватными клочками плавал туман, небеса по-прежнему держали землю в сумерках, и было такое впечатление, будто ты вырвался из темного туннеля. Да так оно по сути дела и было. Я вывел машину с тесно зажатой мокрой зеленью узкой дороги на простор. Переход был настолько резким, что даже отсутствие солнечного света не препятствовало возникновению радостного чувства облегчения. Можно себе представить, что испытывали в такой момент паломники VII века, выходившие в изнеможении после долгих и трудных дней подъема на залитую солнцем гигантскую арену. Недаром это место назвали Дьенг, соединив два слова: ади — «прекрасный» и аенг — «удивительный».
На дне чаши сквозь туман были видны камни восьми шиваистских храмов. Они то скрывались в густых белесых клубах тумана, то проглядывали через неожиданно открывавшиеся просветы. Пока я стоял на краю чаши и пытался разобраться с картой, солнце прорвало небесный полог, туман стал таять на глазах. Плато преобразилось, оделось в парадный мундир, расцвеченный нежной зеленью травы, голубизной озер, синими тенями далеких гор.
Типичное индонезийское чанди в плане — четырехугольник со стороной основания четыре-пять метров. Различаются цоколь, средняя часть, пирамидальная ступенчатая верхушка. Ко входу — небольшому крытому порталу — примыкает лестница с балюстрадой. Целлы сделаны из местных вулканических пород. Они удивительно целостны, компактны.
