Моя попытка выяснить, где находится знаменательный памятник, сразу же увенчалась успехом. Старик вполне определенно махнул рукой влево от дороги. По его уверенному жесту можно было предположить, что яванец не случайно сидит, прислонившись к неохватному баньяновому стволу. Он ждет таких вот именно редких путешественников, желающих попасть к памятному месту, чтобы попытаться продать им свои бананы. Не купить эти дивные плоды было трудно. Под их светло-желтой атласной тонкой кожурой угадывалась сладкая и тающая на языке мякоть.
Хорошо протоптанная тропа повела меня к еще не видимой, но уже слышимой реке. Кончился сухой колючий кустарник, и она открылась мутно-желтой широкой полосой, быстро и ровно движущейся меж галечных берегов. Метрах в пятистах от воды, на утрамбованной площадке, и стояла воздвигнутая в память об одном из самых блистательных научных открытий тумба, невзрачный вид которой весьма не соответствовал его значению. Останки еще не человека, но уже и не обезьяны были найдены в обнаженном дне реки. За прошедшие годы она изменила русло, и сейчас определить точное место раскопок никто не берется.
Тридцатилетний врач Эжен Дюбуа был послан в Нидерландскую Индию, так в те времена называли Индонезию, для работы в одном из военных госпиталей на Восточной Яве. Выпускник Роттердамского университета, восторженный поклонник дарвиновской теории эволюции, он приехал с твердым намерением все свободное от службы время посвятить поискам ископаемых существ. В 1891 году его перевели для поправки пошатнувшегося от тропической лихорадки здоровья в район деревни Тринил. Едва встав на ноги, Эжен Дюбуа нанял рабочих и начал раскопки, благо был сухой сезон, вода спала и обнажила подножие горы Кенденг.
И звездный час самоотверженного рыцаря науки пробил. Однажды вечером один из землекопов отложил мотыгу, наклонился к земле, что-то поднял и спросил:
— Господин, что это?
Доктор осмотрел находку. Похоже на берцовую кость большой вымершей обезьяны типа современной шимпанзе. Но что-то на редкость прямая. Неужели?..
— Копайте, копайте еще. Здесь и вокруг этого места.
Через несколько дней на том же месте были найдены осколки черепа. Реконструировав по находкам скелет, Дюбуа уверенно объявляет всему миру: «Берцовая кость и крышка черепной коробки принадлежат человекообразной обезьяне — питекантропу. Теория Дарвина получила веский аргумент в пользу своей совершенности». В науку открытое голландским врачом существо — уже державшее
