Высокий, его макушка возвышалась над ее собственной головой примерно на шесть дюймов, плечи соответствовали росту, а короткие шорты обнажали длинные мускулистые загорелые ноги. Шорты, по всей видимости, предназначались не для пляжа, они были сделаны из прочной ткани и явно побывали не в одной переделке. Как и его кожаные ботинки. Синяя хлопчатобумажная рубашка с рукавами, закатанными выше локтя, не скрывала сильно загоревших рук с мощными бицепсами. Длинные черные кудрявые волосы наверняка бы падали на впечатляюще широкие плечи, если бы он аккуратно не завязал их черной ленточкой. В одном ухе поблескивало колечко.
Кресси знала, что это такое: у нее дома тоже хранилось разъемное колечко. Она приобрела его на рынке, в палатке, торговавшей бирюзовыми бусами и сережками с лазуритом. Кресси носила это колечко как украшение, но человек, стоявший перед ней, явно не нуждался в подобных излишествах. Так что это, дань моде?..
И вдруг она почувствовала толчок — кто-то ударил ее сзади по ногам, надо полагать, перегруженной багажной тележкой. Владелицей тележки оказалась пепельная блондинка, за сорок, в светлом костюме, с огромным количеством золотых украшений и соответствующим набором дорогих чемоданов.
Даже не удосужившись произнести хоть слово извинения, дама возвестила:
— Это очередь в бизнес-класс.
— Я знаю, — ответила Кресси.
— Тогда почему вы топчетесь на месте? У стойки никого нет, — резко заметила дама.
Посмей кто-либо в подобном тоне обратиться к матери или сестрам Кресси, они тут же разразились бы грозной отповедью. Кресси же обладала удивительным терпением. Она предпочитала списывать людскую грубость на изобилие стрессов в современном мире. Скорее всего, решила Кресси, эта женщина просто в глубине души боится полета. Многие ведь боятся.
Обернувшись к стойке, больше не заслоняемой высоким мужчиной, Кресси сразу посмотрела в том направлении, куда он мог уйти. И как раз вовремя — через секунду потрясающая спина скрылась из виду.
Его лица она так и не увидела.
* * *
Николас устроился в одном из удобных кресел зала ожидания для пассажиров бизнес-класса и одним глотком с жадностью осушил стакан холодного апельсинового сока.
На столике около входа из нескольких газет он выбрал «Нью-Йорк геральд трибюн», но к чтению приступать не торопился: после нескольких месяцев, проведенных вдали от цивилизации, он расстался с привычкой следить за происходящим в мире и сейчас не спешил возобновлять ее.
