— Я никогда не говорил ничего подобного! — гневно воскликнул Дамьен. — И вообще вижу этого человека впервые в жизни!
Затем последовала словесная перепалка, в ходе которой Рене и Дамьен обозвали друг друга лжецами. Как ни странно, ожесточение Дамьена доставило Фредерике удовольствие. По крайней мере, тут он ей не лгал. Может быть, и все остальное тоже правда?
Палотен вызвал к столу их первую свидетельницу — потрясающе красивую модель с длинными прямыми светлыми волосами и глазами цвета голубого льда. У всех присутствовавших в комнате мужчин потекли слюнки. Кроме Дамьена, с удовлетворением отметила Фредерика. Даже его адвокат Клоше тепло улыбнулся женщине, которую звали Барбара Хичкок (скорее всего, это был псевдоним).
Мадемуазель Хичкок спокойно и хладнокровно подтвердила, что в этом году она несколько недель встречалась с месье Бержера и что, когда однажды вечером они столкнулись с мадемуазель Шапюи, та заявила, что они с месье Бержера являются «друзьями и соседями». Конечно, Рене опровергла это и заявила, что встречи были только для отвода глаз и что она позволяла это, так как Дамьен убедил ее, что репутация плейбоя важна для его бизнеса, поскольку его имя часто мелькает на страницах прессы. Дамьен только возвел глаза к небу, после чего вызвали следующую свидетельницу.
Катрин Обюссон, ведущая актриса местного театра, слово в слово повторила показания Барбары Хичкок, а от себя добавила, что подумывала переехать в роскошную квартиру Дамьена, пока хозяин не дал ей решительную отповедь, сказав, что это будет концом их «дружбы». Было ясно, сказала она, что Дамьен пытался защитить себя, отказываясь продолжать личные отношения с тем, кто стремился сделать их слишком близкими.
— Все мы знали, что Дамьен еще не готов к прочной связи, — сказала Катрин, — и что, когда это случится, он не будет ходить вокруг да около.
Тут Дамьен повернулся и посмотрел на Фредерику. Так, может быть, он вовсе не собирался обольщать ее? Может быть, за этим стояло нечто большее? Других женщин он заранее предупреждал, что все это лишь забавная игра, но ей не сказал ни слова. Точнее, сказал, что любит ее и хочет жениться, хотя мог бы выбрать для этого время получше. Что он думает и чувствует сейчас? Она отвергла его, была с ним холодна как лед. А вдруг он говорил искренне? Фредерика невольно подумала, что она ничуть не умнее этой дуры Рене Шапюи. Только ее глупость иного рода.
Однако она отогнала от себя мысли личного характера, когда адвокат истицы попросил продемонстрировать видеозапись. Конечно, Рене уверена, что эта кассета сделает свое дело: как только запись будет показана, Дамьен согласится на все ее условия. Однако Фредерика прекрасно знала, что это обернется для истицы крахом, и молча следила за изображением.
