— В этом городе больше никого, — сказала Фредерика, переваривая новость о ранней смерти отца и «чокнутой мамочке». — Мои родители живут в Нормандии.
— А братьев или сестер у вас нет?
— Нет. Я — единственный ребенок.
— Я бы этого не вынес, — лаконично сказал Дамьен. — Хотя моя сестрица в детстве была не сахар, мне нравилось быть старшим братом. Честно говоря, я бы не возражал и против младшего братишки, но у мамы больше никого не было. В смысле, детей. Мужья были. А дети — увы…
— Мне тоже хотелось иметь братьев и сестер, — услышала Фредерика собственный голос, — но родители с самого начала не хотели иметь больше одного ребенка. Они очень серьезно относились к своей работе и не желали отвлекаться. Считается, что они уже на пенсии, но, насколько я знаю, до сих пор продолжают работать. Разница лишь в том, что оба больше не ходят в свои конторы.
— И чем же они занимаются?
— Оба адвокаты.
Дамьен хмыкнул.
— Конечно. А как же иначе?
— Мама специализируется на охране окружающей среды, а папа — юрисконсульт Управления по технике безопасности и санитарии.
— Интересно… А на чем специализируетесь вы?
— Моя специальность — заранее проигранные процессы, — мрачно ответила Фредерика. — Наша контора широкого профиля, а поскольку я там единственная женщина, мне спихивают то, чем не хотят заниматься остальные. В настоящий момент я занимаюсь делом по обвинению в клевете, затеянным двумя мексиканскими ресторанами.
— Не могу представить себе, что вы защищаете типов, которые травят людей какой-то тухлятиной, — хмыкнул Дамьен.
Она улыбнулась и призналась:
— Да, я действительно выступаю на стороне пострадавших. Если верить моему шефу, я в конторе самая мягкосердечная… и самая бесполезная.
— Ну что ж, — сказал Дамьен, — если мне понадобится хороший адвокат, я бы хотел, чтобы это были вы.
Фредерика не смогла скрыть удовлетворения.
— Ладно, если в следующий раз какой-нибудь латиноамериканец подаст на вас в суд жалобу на то, что вместо свинины ему подали мясо броненосца, то я ваша! — весело ответила она.
— Я был бы рад, — хрипловато и нежно сказал он, — если бы вы были моей.
На мгновение у Фредерики перехватило дыхание. Она снова ощутила его объятия, прикосновение его горячих губ и твердого тела, прикрыла микрофон рукой и сделала глубокий вдох. Нет, слишком многое стоит на кону… Она опустила руку и небрежно ответила:
— Что ж, позвоните, как только вам понадобится адвокат. В любое время.
Он вздохнул и сменил тему.
