И тут я почувствовала его член, как он медленно выпрямляется и увеличивается, упираясь в мои ягодицы. Я затаила дыхание. Это было умопомрачительно! Классическая последовательность развития отношений предполагала долгие взгляды с обеих сторон, затем, возможно, прикосновение к руке, затем первый осторожный телесный контакт, прощальные поцелуи в щечку, чуть позже — в губы, за всем этим следовала постель. Но не твердый мужской пенис, давящий в мой зад. Тем более что за этим ничего не последовало.
Некоторое время я стояла так и прислушивалась к новому для себя ощущению.
Затем он отвез меня домой. Перед домом, в машине, он первый раз меня поцеловал. Это был бесконечно мягкий, осторожный, выжидающий поцелуй; я ликовала, что на мою удочку попалась такая большая, жирная рыба. Затем были его руки…
Торак, я клянусь, это были руки, которые точно знали, что нужно делать, — и все, что они делали, было раем на земле. Не было ничего заученного, ни одного неверного движения, фальшивой ноты, неосторожности. Ни одного торопливого или неуклюжего жеста. Это были руки лиса, Казановы, любовника, поэта, странствующего рыцаря и миннезингера, чья любовная песнь отдавалась колокольным звоном в моем сердце и сладкой, жаркой волной окатывала тело. Это были ощущения, которых я искала всю свою жизнь. Но дело было не только в его руках. На это все накладывалось еще сумасшедшее чувство — быть уважаемой и любимой, предметом ухаживаний и вожделений. Время остановилось для меня. И все оно было моим, время всего мира. Я чувствовала себя девочкой, которая живет уже сто лет. Мне казалось, что могу находиться рядом со своим мужчиной, когда захочу, несмотря на любое расстояние, разделяющее нас.
На этот раз мы распрощались и унесли наши разгоряченные сердца в наши постели, каждый в свою. Я даже не вспомнила о его жене; на своей подушке я вспоминала запах его кожи, голос и понимала, что это наконец произошло — я полюбила.
ОПЬЯНЕНИЕ ЛЮБОВЬЮ
На дискотеке мы были в феврале.
С того вечера у меня началась удивительная жизнь, полусон, полуявь, которая со временем все больше отдалялась от повседневности.
Симон и я проводили вечера и ночи, утопая в нежности и чувственности, какие прежде я знала только в своих ночных фантазиях. Фантазиях, которыми женщины тешат себя вот уже тысячу лет, а особенно с тех пор, как появились голливудские фильмы; фантазиях, которые скрасили не одну унылую женскую жизнь и были унесены с собой в могилу.
