Мы явно свихнувшиеся, если верим, что некие знания способны выволочь мир из ямищи, в которую он успешно провалился семь годков тому назад. Или все же наоборот? Не для того ли мы сюда приволоклись, чтобы именно не свихнуться окончательно? Чтобы хоть эфемерными целями заставить тележку разума в голове снова двигать по рельсам в нужную сторону? То есть прочь от безумия и подальше от окружающего кошмара.
Вера в осуществимость великих целей — большое дело. Она способна излечить не только от безумия, но и вообще. Очень хочется надеяться, что если избыточно сильно тащить себя за волосы, то все-таки удастся оторваться от чмокающего болота. Хочется верить и убеждать окружающих. Сумасшедших рядышком много.
Почти все, как на подбор…
3. Доктор Дар Гаал
Приписываемые дневники
В биографии Жужа Шоймара имелись белые пятна. По крайней мере, для рядовых членов экспедиции. Возможно, что-то дополнительное знал Маргит Йо — он все-таки был военным и отвечал за безопасность похода. Остальным знать что-то особое было не положено. Может, оно и к лучшему. Каждый и так чувствовал, что Шоймар несколько одержим. Мало ли, что там было не так с его биографией? Вдруг он вообще содержался на учете у психиатров? Об этом не говорят, но с учеными такое случается время от времени. Стирание мозгов на износ, недосыпание, зацикленность на одной шестереночке в полушариях… Ничего хорошего для душевного здоровья, но зато большой простор для психиатрии. Короче, в науке, даже если ты неудачник и не сделал прорывов в неведомое самолично, утешься тем, что даешь пищу для размышлений коллегам из соседнего медицинского ведомства.
С некоторой точки зрения Жужа Шоймара тоже можно было бы рассматривать как неудачника, Я кое-что слышал о нем когда-то раньше. Мой братец Каан Гаал кой-чего знал в силу специальности: все ж палеонтология и археология — они жутко похожи. Шоймар был одержим наукой, но ему не везло. Он пытался организовать экспедицию в предгорья Нетронутой Цепи еще до Всеобщей Атомной, но что-то тогда помешало. Скорее всего, политика. «Белое пятно» джунглей Топожвари-Мэш относилось к недоделенным будущим факториям. Страны-конкуренты смутно ведали, что там имеется ценного, но поскольку вполне может оказаться, что и ничего, то и драться из-за неясности выгоды не собирались. С другой стороны, и отдать недружественным — да хоть и дружественным — соседям территорию за так тоже было как-то жалко. Все вели себя как собака на сене.
