В дверь позвонили. Йонас и Альба насупились: кто бы это так рано?
Ввалилась Катрина, раскрасневшаяся, говорливая, гремящая множеством ключей, рассованных по карманам.
— Моя утренняя встреча отменилась, и следующая тоже. Решила по такому случаю проведать вас. Слышали новость?
— Эйяфьоль?
— Он продрых сто восемьдесят семь лет! Как можно проснуться после стовосьмидесятисемилетней спячки?
— Или, наоборот, как можно проспать сто восемьдесят семь лет? — вздохнул Йонас.
Сестры переглянулись. Альба ответила на вопрос Катрины раньше, чем та задала его:
— Поеду туда завтра. Посмотрю, как там дела и есть ли угроза нашей хижине.
— Спасибо, Альба. Если хижина…
Катрина прикусила язык, повисло молчание. Сестры не решались признаться, что исчезновение их родового гнездышка нанесет символический урон их семье. Тем более что из семьи только и осталось что две сестры, у каждой из которых по одному ребенку, да и то Йонас едва ли…
— Пойдем ко мне в спальню, хочу показать тебе белье, которое я привезла из Парижа.
Работая в Международном комитете Красного Креста, Катрина много путешествовала, особенно по Европе, откуда привозила подарки сестре и сыну.
Йонас заворчал:
— Опять это ваше белье! Девчоночьи штучки, бантики-кружевца!
— Подожди, годика через два, Йонас, ты увидишь, что девчоночьи штучки интересуют и мальчиков тоже.
Они улизнули на другой этаж, в комнату Катрины, и устроились на кровати. На сей раз у Катрины не было пакетиков с трусиками и бюстгальтерами — она просто воспользовалась принятым у сестер кодом, чтобы поговорить с глазу на глаз.
— Альба, я очень волнуюсь. Вчера Йонасу сделали в больнице серию обследований. Сегодня утром я получила от доктора Гуннарсона тревожное заключение: врожденный порок прогрессирует, сердце Йонаса может остановиться в любую секунду.
— Я это вижу. У мальчика пятнадцати лет физическая активность как у старика.
— Гуннарсон говорит, что нужно сделать пересадку как можно скорее. Иначе…
— Катрина, ты твердишь об этом не один месяц! Но что мы можем сделать?
— Йонас стоит на очереди, но доноров нет. Мы живем в Исландии, стране с тремя сотнями тысяч населения!
— Ну так ему пересадят не обязательно исландское сердце. Вспомни, профессор Гуннарсон объяснял нам, что сегодня орган доставляют и самолетом…
— Теоретически да, но на практике все иначе. Я справлялась: органы переправляют в пределах одной страны или из соседней. Но редко на другой континент, а еще реже — на остров, затерянный в океане. Йонас умрет, Альба, он обречен, если мы не вмешаемся. Вот я и думаю…
