Братья | страница 5
В государстве ромеев, пожалуй, меньше всего было римлян. Славяне, персы, армяне, хазары и готы оседали на пустующих землях вокруг греческих городов и селений, становились гражданами страны, выращивали хлеб, маслины и виноград, строили города и охраняли императорские дворцы.
На границах войска василевса вели постоянные жестокие войны с различными государствами и кочевыми ордами.
А во всей Европе продолжали восхищаться самым роскошным и самым прекрасным городом, глубокой образованностью и изящным воспитанием его жителей.
Логофету Феоктисту, министру иностранных дел и всех путей великой Византийской империи, а также и хранителю государственной казны, не хотелось идти во дворец.
Несчастье было тяжким, оскорбительным, но доложить о нем полагалось царю Феофилу немедленно.
Совсем недавно ликовала страна и столица.
Василевс ромеев, царь Феофил, победоносно закончил войну с арабами. Много было трофеев, пленных. Даже маленький город Запетра, родина самого халифа, был разорен и срыт до основания. Вернувшись из похода, царь повелел отпраздновать триумф и на столичном ипподроме перед празднично одетым народом показался в колеснице, запряженной четверкой прекрасных белых коней.
Только рано радовался царь Феофил. Он был доблестным воином, умным и образованным императором, но откуда ему было знать характер багдадского халифа.
Халиф из месяца в месяц терпел поражения от византийских войск, но оскорбления вытерпеть не мог.
Он объявил царю — василевсу ромеев Феофилу кровавую месть, поклялся разорить его родной город.
Он собрал сто тридцать тысяч лучших воинов и повел их на величавую крепость Аморий — родину царской фамилии.
55 дней гарнизон крепости отражал осаду. 55 дней тревожно жил царский дворец. И лишь измена помогла врагам.
Вчера перед закатом солнца в дом логофета явились два шатающихся от усталости, пропыленных вестника, с лицами, почерневшими от горя.
Халиф приказал разрушить все дома в родном городе царя, и нет там теперь ни стен, ни церквей — лишь большое голое поле из битого кирпича.
Тридцать тысяч защитников и жителей города были перебиты, остальные проданы в рабство.
— Передайте своему царю, что я наконец заплатил ему долг, — сказал халиф, отпуская двух воинов на свободу.
Логофет Феоктист начинал день рано.
Едва рассветало, как в комнаты его являлся цирюльник. Цирюльник был свой, из слуг, он жил при доме.
Потом приносили легкий завтрак: хлеб с солью, оливки, сыр. Он запивал еду молодым вином из чаши, иногда брал немного меда.
