Вбегая по ступенькам в клуб, Гош чуть не сбил с ног высокую девочку с улыбчивым лицом, с маленьким, но гордым, как лилипут на ходулях, носом и ясными, задорными глазами.
Потирая ушибленное плечо, она пристально посмотрела на него и скривила губы бантиком, отчего стала еще привлекательней.
Взгляды их встретились и розовощекий нудист по имени Амур, почесав затылок (ввиду несовершеннолетия «мишеней»), пожал пухленькими плечиками, немного подумал, но все же выпустил две стрелы. Попадание в них эфемерных снарядов оба почувствовали почти одновременно. Гош, как мы знаем, был не робкого десятка, да и со здоровой наглостью тоже было все как надо, но тут вышел небольшой сбой – он немного смутился и слегка покраснел. Однако сладил с собой и спросил:
– Ты, девочка, местная?
Надо заметить, что слово «девочка» он употребил впервые. Обычно он говорил «девчонка».
– Нет. Я из пятой школы. На практике здесь. Ты куда так мчал? Потерял, что ли, кого?
– Да так… Вообще-то… Может быть, я тебя и искал?
– Ну тогда получается, нашел, – сказала она и засмеялась.
Гошу сразу же стало легко на душе и он, немного расслабившись, обратил внимание, что по-прежнему держит ее за руку, за которую схватил после столкновения, чтобы она не упала. Заметив это, он представился: «Игорь» и потряс руку.
– Алина, – тихо сказала она, опустила глаза и мягко высвободила свою руку.
Каким-то чутьем уловив, что она наверняка его будет внимательно слушать, Гош открыл шлюзы своего красноречия, и беседа полилась. Надо было как-то занять даму, и он начал рассказывать, поначалу сильно сбиваясь и краснея, как, будучи маленьким мальчиком, воровал арбузы и катал их домой по пыльной дороге.
Ни на какие танцы они уже, естественно, не пошли – слишком многое им предстояло сказать друг другу. Ведь солнце в этот день светило только для них, да и у Гоша под напором мыслей и чувств сорвался клапан, и словесный поток, словно гейзер, мощно выплескивал слова и междометия. Казалось, что его байки никогда не закончатся. Поощряемый неослабеваемым Алининым вниманием, Гош, в конце концов, заврался до того, что начал рассказывать, как он тайно летал в космос на самодельной деревянной ракете. Вот тут Алина поняла, что пора домой, но Гош ее не отпустил.
Побродив с ней среди полей и перелесков немало часов, он под утро вернулся в свой барак. Зайдя, он услышал просто-таки душераздирающий храп. Подойдя поближе к эпицентру, в лунном свете он различил исполнителя ночного концерта. Им был дохленький очкарик из пятой школы. Гош испробовал множество способов борьбы с неприятным звуком: закрывал рот храпящего рукой, надевал на нос носок, мазал лицо зубной пастой. Ничего не помогло – храп лишь усилился. Теперь от него дрожали в окнах стекла.
