Такой она и запомнилась мне: с бешеными глазами, с красным шнурком на ноге, на каурой, злой, длинноногой кобыле, с развевающимися по ветру черными косами, в распахнутой гнедой шубке, веселая, разудалая. Такой шла она впереди всех на последнем круге, неуловимая, как западный ветер, сама ветром ставшая. Хоть и соперницей была в тот день она мне, не могла я ею не восхищаться, когда глаза сквозь пелену слез от ветра ловили ее. Хоть и не наших кровей — в тот день была она воплощением нашего духа: неистово мчащаяся дева-воин, прекрасная, юная, ногами впившаяся в бока злой, оскалившейся кобылице. Не могла я подумать, что кто-то не восхитится, а позавидует ей, пришедшей первой, опередившей даже Талая, брата-конника.
Мне же не досталась даже овца. Не помогли нам с Учкту ни уроки, ни добрые наставления, данные вместе с красным шнурком. Три круга подряд была Учкту первой благодаря своим длинным и сильным ногам, а потом как будто стало ей неинтересно — Талай говорил, такое случается с хорошими лошадьми, кому дорога дается легко. Полукровки рвутся из жил, а чистокровные идут с ленцой, чуя свою силу, — и отстают. Никак не удавалось мне подогнать Учкту после этого, тут и обошла нас Согдай, а за ней и другие. На неровной дороге интерес вернулся к Учкту, но ей уже не хватило дыхания, и на последнем круге, когда опять вернулись мы на ровную дорогу, не нагнала она уже прежнего. Так и пришли мы с ней после Согдай: Талая и еще двух конников пустили вперед себя.
Осадила я Учкту, спешилась и отдала мальчишкам, чтобы поводили ее, а сама попала в толпу, окружившую победителей. Люди гудели, как улей. Никто поверить не мог, что первой пришла Согдай, дочь пленницы, иные кричали, что неверно это и Талай сам уступил ей место. Я видела их, стоящих в центре круга, но не могла приблизиться. Согдай гордо и весело озиралась на всех, раскрасневшись, а Талай улыбался спокойно и не отвечал людям. Я видела по его лицу, выражение которого научилась читать, как лицо брата, что он доволен победой сестры, как если бы это была его собственная победа.
Тут подошел Ануй. Он пришел третьим, как оказалось, — я не видела, люди сказали. Еще сказали рядом со мной, что надеялся он первым быть в этом году. Многие думали о нем заранее, как о победителе. Но вдруг появилась Согдай. И Талай показал, что если б не она, он был бы первым. Мрачно смотрел Ануй, когда шел в круг.
А Согдай радостно на него взглянула, просто, как другу, крикнула звонким голосом:
