— Давайте уйдем, — сказал я.
Быстрыми шагами мы отошли от водоема. Мне не терпелось покинуть прекрасный квартал. «Богатые не всегда счастливы, — подумал я. Меня охватила невыразимая тоска. Я почувствовал себя разбитым, изможденным, я осознал тщетность существования. — Для чего все, если в конце тебя ждет такое?»
— Вы надеетесь арестовать его до выхода на пенсию? — спросил я.
— Это нелегко!.. Можете мне поверить, мы делаем все что в наших силах, — ответил он с мрачным видом. Затем добавил: — Не сюда. Так вы заблудитесь, будете все время ходить кругами, возвращаясь на одно и то же место.
— Ведите меня!.. Ах, как прекрасно начался день. Теперь утопленники всегда будут у меня перед глазами, я никогда не смогу забыть эту картину!
— Я не должен был вам показывать…
— Нет уж, лучше знать все, лучше знать все… Через несколько минут мы были у выхода из квартала, возле начала Кольцевого бульвара. На остановке трамвая, который идет через весь город, стояли люди и ждали. Небо было мрачным. Я закоченел. Я надел плащ, повязал на шею платок. Шел тонкий дождь пополам со снегом. На тротуаре были лужи.
— Вы не сразу домой? — спросил меня комиссар (так я узнал, что он был еще и комиссаром полиции). — Выпьем по рюмочке?..
К нему, казалось, вернулось веселое расположение духа. Ко мне — нет.
— Рядом с остановкой, в двух шагах от кладбища, есть бистро, кроме того, там еще венки продают.
— Знаете, я не испытываю ни малейшего желания…
— Не расстраивайтесь. Если думать о всех несчастьях человечества, жить не захочется. Всегда где-то убивают детей, умирают с голоду старики, есть вдовы, сироты, умирающие…
— Да, господин комиссар, но увидеть все это вблизи, собственными глазами… я не могу оставаться безразличным.
— Вы слишком впечатлительны, — ответил мой спутник, крепко хлопнув меня по плечу.
Мы вошли в бистро.
— Сейчас постараемся вас утешить!.. Два пива! — скомандовал он.
Мы уселись возле окна. Толстый бармен в жилетке, с закатанными рукавами рубашки, из-под которых были видны волосатые руки, подошел к нам.
— Для вас у меня есть настоящее пиво! Я полез в карман за деньгами.
— Оставьте, оставьте, — сказал комиссар, — я угощаю. Я все еще не мог прийти в себя.
— Если бы у вас был хотя бы его словесный портрет!
— У нас есть описание его внешности. По крайней мере, мы знаем, как он выглядит, когда нападает. Его портрет расклеен на всех стенах.
— Откуда у вас его портрет?
— Нашли у утопленников. Некоторые из его жертв, которых на несколько мгновений удалось вернуть к жизни, смогли даже, в предсмертной агонии, сообщить нам дополнительные сведения. Мы знаем, как он действует. В квартале это все, кстати, знают.
