Но она почему-то не могла подвигнуть себя ни на то, ни на другое. Она поспешила отвести взгляд, но его глаза… они гипнотизировали, они притягивали как сверхмощный магнит.
И не отпускали.
Все произошло как-то само собой. Сначала его ладонь скользнула по щеке Дейзи и замерла у самого уголка рта, а потом он мягко и вместе с тем уверенно взял ее за подбородок и заставил откинуть голову.
Едва ощутив прикосновение его губ, Дейзи поняла, что пропала. Ее словно накачали наркотиками. Его губы становились все более жадными, все более требовательными; ее охватила дрожь. Ладони его нежно массировали ей спину, шею, а язык змеем-искусителем проник в рот.
Боже! Так вот, значит, что имеют в виду, когда говорят, что ноги стали как ватные. Если бы я сейчас встала…
А он все целовал и целовал ее, пока наконец все тело ее не сделалось ватным. И под прикосновениями его пальцев к самым, казалось бы, невинным местам она готова была растаять.
Но это было ничто по сравнению с тем, что последовало. Его пальцы словно бабочки порхали по ее голому плечу, и она с замиранием сердца почувствовала, как соскользнула с него тоненькая бретелька платьица.
Бюстгальтера на ней не было. Он не подходил к летнему открытому платью, к тому же она считала, что с ее девичьей грудью лифчик вообще ни к чему.
Раньше в аналогичных случаях в этот самый момент Дейзи охватывал безотчетный страх. И она готова была поклясться, что все они при этом думают одно и то же: «А чтоб тебя! Черт дернул связаться!» — и ей все время хотелось извиниться. Но теперь, когда под его руками платье сползло вниз, обнажив ее маленькие округлые груди, ничего подобного не произошло. Он бережно провел по ним пальцами, словно касался бесценной мраморной статуи.
— Ты похожа на ангела, — прошептал он. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя грудь ангела?
Ну вот, зачем же я копила на силиконовые имплантанты?
— Нет, — выдавила она, удивившись, что еще в состоянии что-то отвечать. — Ничего такого мне не говорили.
Ник двумя пальцами начал бережно и нежно массировать розовый бутон соска.
Если до сих пор она еще хоть как-то владела собой, то теперь полностью утратила контроль над происходящим. Его прикосновения вызывали в ней тревожное томление, и она почувствовала, как жаркая влага растекается у нее между чресл. Губы ее помимо воли раскрылись, на щеках вспыхнул румянец. А когда он, склонив голову, прильнул к ее соску губами, она поняла, что всепоглощающее желание это не просто фантазия в духе «Космополитена».
