— Да. — Сесилия смущенно помолчала. — И она настаивает, чтобы я приехала.
— Ну, это же вполне естественно, дорогая, — улыбнулась миссис Кортни. — Дочка хочет вас видеть, что же здесь странного?
— Конечно, это вполне естественно, — тихо согласилась Сесилия. — Но я никак не могу отправиться туда одна.
— Простите, я не совсем вас понимаю.
— Она… то есть я… — Щеки Сесилии заалели. — Я не хочу ехать в Тэлбот в одиночестве. Понимаете, это родительский день, женщины прибудут в сопровождении мужей, а у меня… у меня никого нет. — Голос ее сорвался. Справившись с собой, она продолжила: — Но, может быть, вы сможете…
— Иными словами, вы хотите, чтобы я поехала с вами? — прервала ее Констанс, продолжая улыбаться.
— Я знаю, что прошу слишком много…
— Признайтесь, это была идея Джины?
— Ну… она решила, что так будет лучше… для меня. Я имею в виду — появиться в вашем обществе.
— Конечно, конечно, — ровным голосом проговорила миссис Кортни. На секунду замолчав, чтобы зажечь сигарету, она неожиданно добавила: — Вы определенно должны гордиться своей дочерью, Сесилия. Она все продумала заранее. — Для Констанс, как, видимо, и для Сесилии, не было секретом, что ее присутствие значительно повысит статус Джины в колледже. Всем — и ученицам, и преподавателям — станет ясно, что миссис Кортни — друг семьи. — Надо признать, у вашей Джины проворный ум, — сказала она, а сама подумала: «Какая интриганка, однако!»
— Да, я горжусь ею. — Сесилия вскинула голову. — Очень горжусь. Она чрезвычайно умная девочка для своих лет.
* * *
Сесилия нисколько не преувеличивала, когда сказала миссис Кортни, что у нее никого нет. После смерти Майка прошло уже несколько лет, а она так ни с кем и не встречалась. Одеваться предпочитала в черные траурные платья.
Иногда Сесилия признавалась себе, что теперь, став вдовой, не хочет ничего менять в своей жизни. Лучше быть вдовой Майка, чем снова выходить замуж. И, надо сказать, ей нравилось выставлять напоказ свое горе.
В Италии подобное считалось в порядке вещей, но по здравом размышлении Сесилия решила, что здесь, в Америке, это плохо сказалось бы на Джине.
Однако Сесилия мало-помалу начала свыкаться с потерей Майка. Поэтому сначала ей казалось, что с отъездом Джины в Тэлбот ее материнские чувства несколько поутихнут. По крайней мере ей больше не надо будет готовить для дочки, покупать новые платья…
Как бы не так! Любовь к дочери стала еще сильнее, смешиваясь с тоской по ней. Часами Сесилия просиживала в кухне, думая о Джине, представляя, чем она сейчас занимается, с кем водит компанию, во что одета.
