Майк решил сделать розовый сад в усадьбе Кортни лучшим на Лонг-Айленде. Он должен был раскинуться слева от крокетной лужайки, и каждый сантиметр территории Майк четко распланировал, едва ли не вымерял линейкой.
Он с головой ушел в работу. Заказал в библиотеке массу книг по декоративному садоводству, ночами изучал научные статьи, с болью в сердце решал, от какого сорта отказаться, а днем разъезжал по ближним и дальним окрестностям и подбирал образцы саженцев.
Естественно, все разговоры в доме велись только вокруг роз. Сесилию это настраивало на мирный лад, но иногда, признаться, начинало раздражать.
Каков же был ее ужас, когда однажды она получила письмо от некоего адвоката из Лос-Анджелеса! В сердце царило смятение, но она сделала все так, как говорилось в инструкции. Да и как она могла пойти против закона?
Мужу Сесилия ничего не сказала о письме, дав себе клятву, что это останется тайной.
* * *
Работы в саду весной 1956-го близились к завершению. И хотя кое-что нужно было еще доделать, сад представлял собой захватывающее зрелище. От прекрасных цветов, каскадом спускающихся с пологих откосов к искусственному пруду, в центре которого бил небольшой фонтан, захватывало дух.
Божественным, райским уголком называла свой сад миссис Кортни, уверяя всех и каждого, что только там будет проводить свое свободное время.
Воздух наполнял дивный аромат тысячи роз. Журчали струи фонтана. Кованая скамейка из мягкой стали так и манила присесть и полюбоваться этим чудом. У самой кромки воды Майк расположил небольшую каменную плиту, на которой любил сидеть сам, глядя, как в чистой прохладной воде резвятся стайки золотых рыбок.
Руководство клуба выделило ему один день в неделю для работы в имении Пенфилд, однако Майку этого было мало. Чуть ли не каждый вечер, закончив дела, он спешил в Пенфилд и уезжал домой, когда становилось совсем темно, с сожалением выключив прожектора, освещавшие водоем.
Наконец основной фронт работ был завершен, и у Майка появилось больше времени, чтобы придать изысканную отточенность некоторым деталям своего творения. Для О'Конноров это было прекрасное лето, отмеченное созданием чудо-сада и победой Джины в соревнованиях по прыжкам в воду.
— Я никогда не забуду это лето! — восклицал романтически настроенный Майк.
Жену он окружал таким вниманием и такой любовью, словно они только что поженились. Сесилия отвечала ему тем же.
— Когда я умру, — сказал однажды Майк с улыбкой, зная, что это будет еще так не скоро, — пусть мой прах захоронят в розовом саду.
