— Куда ты, Ал? — тут же заверещала Тина. — А десерт? Ты ведь любишь сырный пирог! — От нее разило вином.
— Не хочу я никакого пирога! — отрезал Ал с порога.
— Ах, братик, твоя разлюбезная женушка опять допоздна провалялась в постели, и мне пришлось встать пораньше, чтобы приготовить сырный пирог. Ох уж эти лентяйки! Хорошая у них жизнь, нечего сказать!
— Слушай, отцепись. Если бы мне хотелось пирога, я бы попросил, — мрачно заявил Ал. — Мне пора, я опаздываю.
Дверь за ним с грохотом захлопнулась.
— Бедняга, — проскрипела Тина и налила себе еще бокал. — Всегда так ждет воскресенья!
— Извини, Тина, — негромко произнесла Сесилия.
— «Извини, Тина», — мерзко кривляясь, передразнила ее золовка. — Тебе не просто извиняться, а стыдиться себя надо!
— Стыдиться? Почему же?
— Ходит-бродит полночи по дому, спать не дает честным людям. Аж пол под ней трясется. Господи, ну сколько можно терпеть? Пора уже обзавестись своим домом, а не сидеть на шее у других!
Сесилия ничего не ответила. Она чувствовала, как горло сжал спазм, да так, что ни глотнуть, ни вздохнуть. О еде нечего и думать. Лучше уж уйти к себе от греха подальше.
— О, мои нервы! — заламывая руки, завыла золовка. — Кто здесь подумает обо мне, кто знает, как я страдаю! Почему я должна выслушивать их разборки с самого утра? Почему бы тебе не оставить в покое моего брата?
Сесилия молчала.
— Шлюха! — окончательно вышла из себя Тина. Над ее верхней губой выступили крупные капли пота. — Подлостью заманила в сети моего брата, оторвала его от невесты, честной девушки и, кстати, моей подруги! — Внезапно ее вопли перешли в зловещий шепот: — И я в своем собственном доме должна жить с какой-то потаскушкой!
Терпеть дальше у Сесилии уже не было сил. Сузив глаза, она подозрительно спокойным голосом переспросила:
— Как ты меня назвала?
— Шлюха, вот как. Потаскуха и шлюха. Ясно?
Пытаясь сдержаться, Сесилия судорожно сжала кулаки и закусила губу.
Покачиваясь из стороны в сторону под воздействием винных паров, Тина оторвала свое тучное тело от стула, неуклюже обогнула стол и в угрожающей позе нависла над Сесилией.
— Хорошо еще, что девочка спит в моей комнате, а не то ей бы пришлось выслушивать, что там у вас происходит по ночам, все эти твои крики да стоны. Прямо как в солдатском борделе.
Сесилия утратила контроль над собой. Неуловимо грациозным движением она выскользнула из-за стола и сильно двинула кулаком прямо в расплывшийся живот золовки. Хрипло охнув, Тина словно куль рухнула на пол, а Сесилия, в ужасе от того, что натворила, опрометью бросилась в свою спальню.
