После того ужасного случая с Винченцо Сесилия поняла, что отныне ни один мужчина не возьмет ее в жены и она обречена до конца своих дней прожить в одиночестве, без семьи и детей. А она, будучи еще совсем девчонкой, уже заранее была преданно влюблена в будущего мужа…
Да, с юных лет Сесилия знала, что когда-нибудь непременно полюбит всем сердцем. Но она никак не подозревала, что это затронет физические чувства, нахлынувшие на нее сейчас с такой силой.
Сесилия, закрыв глаза, прижималась к Алу, а он, продолжая кружить ее в чувственном вальсе, все дальше уводил девушку от танцующих в уединение палубы, пока звуки музыки не стали едва слышны. Он все целовал и целовал ее, проводя пальцами по нежному изгибу девичьей шеи. Но, когда Ал крепко обхватил ладонью ее грудь, Сесилия вдруг отпрянула.
В изумлении он спросил:
— Что случилось?
— Это, — запинаясь, пробормотала Сесилия, — это… неправильно, мы не должны так поступать.
— Но я люблю тебя, Сесилия.
— И я люблю тебя, Ал, но… я хочу сохранить себя для мужа.
Неподвижно застыв на месте, Ал скривил губы. Вот оно что. Однако все его тело кричало от возбуждения. Он хотел эту красавицу, она была ему нужна. И он непременно ее добьется. Теперь уже ничто на свете не сможет его остановить.
— Да, ты права, — сказал он хриплым голосом, — тебе нужно сохранить себя для мужа.
Потом взял руку Сесилии, медленно прижал ее к губам и произнес:
— Спокойной ночи, моя малышка.
Повернувшись на каблуках, он ушел с палубы, оставив Сесилию в одиночестве. И ей вдруг стало так неуютно без объятий Ала, без надежного тепла его тела, без его горячих настойчивых губ.
Мачеха раструбила о позоре Сесилии на всю округу, и бедняжка боялась лишний раз нос на улицу высунуть. Поднимаясь на борт «Хартона», она чувствовала себя несчастной, всеми покинутой сиротой. Теперь же у нее будут муж и своя собственная семья. И ей никогда больше не придется грустить и плакать в подушку.
На следующее утро они уже были в Гибралтаре. Здесь в самой атмосфере ощущалось явное напряжение: этот район так и кишел немецкими подводными лодками, поэтому надо было постоянно быть начеку.
С того времени как они вышли в море из Неаполя, прошло пять дней. Сейчас Сесилия ощущала тот же пронизывающий до глубины души ужас, который испытала год назад, девятнадцатого июля, в день воздушного налета союзников, когда была разрушена базилика Святого Лоренцо.
Пока «Хартон» находился в порту, они с Алом ни разу не виделись. Но стоило только кораблю вновь выйти в море, как Ал, симулировав зубную боль, напросился на прием к дантисту, поскольку его кабинет находился в непосредственной близости от палаты, где работала Сесилия, а Алу не терпелось снова взглянуть на нее.
