Три субботы подряд в его совершенно не приспособленной для жарких поцелуев и объятий машине довели Руфуса до разлада с самим собой.
— После Дня благодарения Лейн Фостер уедет со своей Шарлоттой на уик-энд в Принстон, — сообщил он Джине. — Сказал, что я могу воспользоваться его квартирой. Нужно только дать знать, хочу я или нет.
— Скажи, что хочешь! — немедленно отозвалась она. Желание его ласк сделало ее храброй. — Скажи, что очень хочешь!
Встречи с Джиной Руфус решил держать в секрете. И не только потому, что она все еще была школьницей. Честно говоря, он не испытывал особого желания стать объектом насмешек приятелей, но причина заключалась в другом. Благодаря этой девушке у него проявился инстинкт собственника, свойственный мужчинам, но еще ни разу не испытанный самим Руфусом. Он понял, что Джина считает все, что происходит между ними, священным, и сам чувствовал то же самое.
— Лейн знает? — встревоженно спросила Джина.
— Про нас?
Она кивнула.
— Нет, конечно. Он думает, что у меня роман с замужней женщиной.
Они рассмеялись; даже смех их объединял — его рокочущий вторил ее заливистому. И смеяться они кончили одновременно: оборвали смех и приникли друг к другу.
Руфус с удовольствием вдыхал запах ее волос. И ему, и ей казалось, что они — одно целое, как бывает, когда совершается полное единение тел. Джина — самая главная девушка в его жизни, думал Руфус. Вопреки всем планам и намерениям он влюбился.
День благодарения 1962 года Джина и Сесилия впервые праздновали раздельно.
Мэддоксы, друзья Мириам, жили в доме, выстроенном в типичном южном стиле — кирпичные стены, свежевыкрашенные в белый цвет, черепичная кровля, колонны у входа и большая веранда. Отведенная Сесилии спальня окнами выходила на подъездную дорожку, обсаженную высокими кедрами. В центре комнаты располагалась огромная кровать под балдахином, которую, видимо, водворили сюда, как только был построен дом, — еще до Гражданской войны.
Много лет назад Мириам подарила Сесилии «Унесенные ветром», первую книгу, которую та прочитала по-английски без посторонней помощи. Каждую деталь романа Сесилия запомнила на всю жизнь. Вот и теперь эта комната напомнила ей спальню Скарлетт О'Хара, тоже выходившую окнами на дорожку с кедрами, чтобы героине было видно, кто подходит к дому.
Боже, до чего Сесилия была несчастна в те времена… Всего боялась, трепетала от каждого громкого звука. А потом вместе с дочкой укрылась в детском приюте, где и встретилась с Майком О'Коннором…
