— О, с удовольствием! Я видела Кловера. Великолепное животное! — воскликнула Джина. — У него такой сверкающий мех на фоне…
— Шкура, — немедленно поправила Кейт.
— Что?
— У лошадей и собак шкура, а не мех, Джина. Это же не пушные зверьки.
— Хорошо. Черная шкура Кловера так блестела на фоне белого забора…
— Никогда не говори «забор», — снова прервала ее Кейт. — Ты видела его у барьера.
— Благодарю за преподанный урок, Кэти. — Лицо Джины вспыхнуло от негодования и неловкости ситуации.
— Эй, девочки, прекратите, шампанское нагревается с катастрофической быстротой! — разрядил обстановку Джейк, и все принялись за ужин.
Эвелин и Джейк предпочитали держаться уединенно, поэтому следующие десять дней девушки были предоставлены самим себе.
Они с удовольствием болтали, плавали, гуляли. Благодаря Мириам Штерн Джина хорошо знала историю местного края и всегда радостно соглашалась сопровождать Кейт в поездках в город.
За день до ее возвращения в Монкс-Бей они отправились в музей изобразительных искусств Вильямстауна, и там Джина познакомилась с Руфусом Картрайтом. Встреча была совсем недолгой, но девушка успела влюбиться. Навсегда.
Сначала Сесилия приписала внезапные вспышки раздражительности Джины и частые ссылки на головную боль тому, что ей пришлось вернуться из великолепия и роскоши, в которых она провела каникулы, в их маленький домик. Но вскоре у Джины поднялась температура, на лице и теле выступила легкая сыпь, и мать отвезла ее к врачу.
Когда тот поставил диагноз — краснуха, — Сесилия, как ни странно, обрадовалась.
— Каждая девушка, прежде чем выйти замуж, должна переболеть краснухой, — объяснила она Джине. — Когда ты была совсем крошкой, мы с Мириам даже хотели специально тебя заразить, но ничего не получилось.
— О мама! — поморщилась Джина. — Я ведь собиралась вернуться к работе на избирательном участке!
— Дорогая, это скоро пройдет. Побудешь несколько дней в постели — и все.
Назавтра Сесилии нужно было на целый день отправиться к миссис Кортни, о чем они договорились неделю назад. Констанс специально купила швейную машинку, чтобы Сесилия прямо на месте смогла подогнать по ее фигуре выписанные из Парижа наряды. Как же теперь быть? — размышляла она. У дочери краснуха, а ее не будет рядом.
— Но сегодня уже третий день болезни, мама, — нетерпеливо сказала Джина. — Доктор Бушнелл говорит, что краснуха проходит через четыре-пять дней.
— Пусть так, но мне очень не хочется оставлять тебя одну, любимая.
