— Но тебя устроит, если вместе с нами будет какая-нибудь тетушка или еще кто-то из родни? — прервала ее Джина.
— Посмотрим, — твердо отозвалась мать. — Подождем до вечера.
Вскоре Кэти перезвонила. Быстро переговорив с подругой, Джина положила трубку.
— Кэти сказала, — сообщила она, — что в поместье отдыхают ее сестра с мужем.
Сесилия с сомнением покачала головой.
— Но они же сами еще дети.
— Какие они дети, мама? Они же женатая пара!
— Но все-таки…
— Кейт сказала, что Эвелин — это ее сестра — сама поговорит с тобой.
Телефон зазвонил через несколько минут. Эвелин была настолько вежлива и говорила с таким уважением, что Сесилия в конце концов согласилась. Но прежде чем повесить трубку, все-таки спросила:
— Скажите, Эвелин, сколько вашему сыну?
— Три месяца.
— А вам?
— Двадцать лет.
— Всего двадцать… — задумчиво протянула Сесилия.
— Миссис О'Коннор, я достаточно взрослая и очень ответственно подхожу к жизни.
Перед тем как дать окончательное согласие, Сесилия взяла с дочери твердое обещание, что та ни за что не будет кататься на лошадях. Потом она позвонила Мириам.
— Для Джины это приглашение — отличная возможность побывать в светских кругах, детка, — сказала ей подруга. — Ты не можешь ей в этом отказать.
Через пять дней Джина, упаковав в чемодан джинсы, юбки, свитеры и кофты, отправилась в Северн-Вудз.
Поместье привело ее в полный восторг. В доме оказалось целых тридцать комнат, вокруг простиралось восемьдесят акров частных владений с чудесными лесами, пастбищами и озером. Сам дом, с белыми ставнями и крытой серым шифером крышей, располагался на возвышенности; к подъезду вела чудесная дорожка, с обеих сторон обсаженная деревьями.
Через внушительных размеров прихожую с выложенным белым мрамором полом и мраморными же колоннами Кейт провела Джину к широкой двойной лестнице. Когда девушки поднялись наверх, хозяйка показала Джине приготовленную для нее гостевую комнату.
Едва войдя, Джина восторженно ахнула. Глаза ее перебегали с широкой кровати под голубым пологом на два кресла, стоящие по обе стороны от камина. Комната была очень просторная, но голубые драпировки делали ее уютной. На стеклянном столике Джина увидела несколько любимых книжек — «Джен Эйр», сборник стихотворений Роберта Фроста — и по новым обложкам поняла, что они были куплены специально для нее. Рядом с книгами на каминной полке и двух ночных столиках у кровати стояли вазы с маргаритками.
Повизгивая от восторга, она подскочила к Кейт и обняла ее за плечи.
