При таком комплименте Феликс просиял.
Эверард же был полон сомнений.
— Если вы отыграете у меня мой выигрыш в двадцать одно, — вежливо пояснил мистер Гастингс, — мне потребуются деньги взаймы. Мистер Деуитт любезно согласился предоставить мне наличными любую сумму, которую я запрошу. Не правда ли, Феликс?
Феликс обнажил зубы в ослепительной улыбке:
— Сколько тебе нужно, Гастингс? Тысячу? Две тысячи? Назови только сумму.
— Вот видите, — сказал мистер Гастингс, — он сочтет за честь и за привилегию позволить мне проиграть его сумму ставок, хотя и сам бы прекрасно справился с этой задачей.
Хотя лорд Эверард едва прислушивался к болтовне, от собранной по крохам информации у него заблестели глаза. Этот цыпленок собирается торчать тут до конца игры, сообразил он, и, кажется, уже настроен на проигрыш.
— Должен сказать, что моя колода в весьма плачевном состоянии, — заметил мистер Гастингс. — С вашего позволения, Эверард, я пошлю официанта за новой. Вы позволите распорядиться и насчет колоды для вас?
Не замешкавшись ни на секунду и не изменившись в лице, Эверард согласился и протянул свою колоду.
Когда мистер Гастингс подошел к двери, чтобы позвать официанта, они с Феликсом обменялись взглядами, подтвердив друг другу, что Эверард, судя по всему, не унизился до того, чтобы крапить карты. В противном случае он бы так легко не согласился на новую колоду. Феликс пожал плечами, что означало: будь я проклят, если знаю, в чем заключается маневр этого типа.
Мистер Гастингс вернулся на место, и игра началась. В ходе ее он невольно восхищался ловкостью Эверарда. Казалось, его светлость досконально просчитывает возможные ходы противника и то, какие карты лежат в банке. В результате значительный выигрыш мистера Гастингса в двадцать одно вскоре был исчерпан.
Все это время мистер Гастингс внимательно фиксировал каждое движение Эверарда. От его пристального взгляда не могло ускользнуть ни то, как этот человек почесывает ухо, ни то, как он дергает носом. Тем не менее, спустя полчаса мистер Гастингс смог убедиться лишь в том, что его светлость не прибегает к обычным шулерским приемам. Он не прятал в руке валетов, не подскабливал края у дам и не вытаскивал королей из-за голенищ; он был слишком уверен в себе, чтобы допускать что-либо подобное. Более того, Эверард явно предугадывал ходы мистера Гастингса, прежде чем тот решался на них. Мистер Гастингс ломал голову, пытаясь выяснить, как удается Эверарду это, но, хотя сам он обучался игре в карты у самых прожженных лондонских шулеров, он задолжал его светлости уже пятьсот фунтов, но ни на йоту не приблизился к разгадке мошенничества.
