— А где же великий человек? Надеюсь, он еще жив?
— Не только жив, Чарли, но и в добром здравии, хотя и не настолько, чтобы часами оставаться на ногах.
— Вот я и говорю, жизнь — это светский прием. Всего уже отведал, больше не лезет, а уходить еще рано!
Чарли засмеялся. Я — нет.
За ним на очереди была Бетти Уотермен. Она искоса оглядела восточный костюм Триш Бромир, склонилась ко мне и прошептала:
— Можно изъять наложницу из гарема, но печать все равно останется…
Я нашла это замечание довольно-таки несправедливым, учитывая то, какому наряду отдала предпочтение сама Бетти. Она выбрала что-то среднее между кафтаном и туникой, лимонно-желтое и обильно украшенное голубой тесьмой.
— Этот шедевр весит полтонны, никак не меньше! — пожаловалась Бетти, беззастенчиво поправляя подплечники. — Гил сказал, что я похожа на Тутанхамона.
Сравнение было на редкость меткое. Как ни поправляй, туника вызывала в памяти посмертные пелены египтян.
Насколько мне было известно, у этой пары как раз гостила какая-то французская графиня. По словам Триш Бромир, Бетти интересовалась, можно ли взять ее на званый вечер просто так, без приглашения. Дорогуша Триш! Хотя она и сетовала на необходимость менять местами таблички на столах, было видно, что втайне она рада визиту титулованной особы.
— А где же ваша графиня? — поинтересовалась я у Бетти.
— С Гилом. Мы сегодня порознь — мне придется уйти раньше. Не хочу пропустить репортаж с матча по теннису. — Она раскинула руки и пошла в толпу с криком: — Привет, мелюзга!
Когда поток схлынул и шеренга встречающих распалась, я прошла в «шатер» взглянуть на Люциуса. Его нетрудно было выделить из толпы: он один был в черном фраке. В приглашениях специально оговаривалось, что мужчинам рекомендуется белый смокинг, а женщинам — что-нибудь экзотическое. Люциус был категорически против белого.
— Этот цвет хорош только на официантах и трупах, — заявил он.
Мой муж всегда поступал по-своему, и как раз это меня в нем восхищало. В отличие от меня он не прислушивался к мнению других.
Я нашла Люциуса восседающим в одном из десяти малых позолоченных кресел вокруг стола у танцевальной площадки. Он улыбался и без умолку болтал, не обделяя вниманием никого из друзей и знакомых, подходивших его поприветствовать. Мне удалось перехватить несколько неуклюжих комментариев насчет его недавнего пребывания у роковой черты.
— Чудесно снова видеть тебя в хорошей форме, дружище!
— Отлично выглядишь, старик!
