— Значит, отчитал! — обрадовался Пугачев.
— Нет, зачем же, просто высказал свои мысли. — Конюхов опустил глаза, произнес мягко: — Я полагаю, поскольку война, неизбежны потери людей. Чтобы потери были по возможности меньше, мы должны быть особенно внимательны и чутки к каждой человеческой личности, и чем выше у офицера чувство бесценности, неповторимости человека, тем он в боевых обстоятельствах будет действовать более воодушевленно, тем выше будет сознавать свою высшую ответственность за каждого человека.
Петухов просветленно заулыбался, закивал, заявил, радостно сияя:
— Очень точно. У меня Лазарев с тремя орденами Славы, командир расчета сорока-пятки. Он, когда танки, сразу без команды выкатывает орудие на открытые позиции и бьет прямой наводкой. Так я к нему обращаюсь, если кто обнаружил слабость в бою, чтобы он с ним побеседовал, а не я. Авторитет по линии храбрости. И он, знаете ли, никогда ни перед кем излишне не тянется в субординации, а с рядовыми бойцами держится просто, внимательно, даже с теми, кто обнаружил слабость. И я на него ссылаюсь, когда какая трудность с нарушениями. Представьте, в его расчете за все время меньше всего потерь. Он сам себе людей подбирает и бережет. Оставляет в щели, если огнем нащупали, а сам с ближайшей дистанции бьет, сам заряжает и бьет. Собой рискует, а людьми рисковать себе не позволяет. Очень душевный человек.
— Знаю, — сказал Пугачев, — надежный огневик, но с характером. Взял хлюпика, который с противотанковой гранатой в руке от танка деру дал и до того ошалел, что гранату не отдавал, когда задержали. Трясется как цуцик, а не отдает. Я приказываю — в штрафники, а Лазарев настаивает — дать его ему в расчет. Ну, думаю, пускай он его проучит. А он с ним — как с дефективным школьником: кто родители? как в школе учился? с кем дружил? чего любит, чего не любит? Я ему: «Чего нянькаешься?» А он: «Ищу в нем звено, за которое ухватиться». Видали, какой марксист! Вот вам и огневик, истребитель танков, а сам на кого свое время истребляет!
— Ну и что? — хмуро сказал Петухов. — Этот Зеленцов сейчас исправный боец. И Лазарев все-таки нашел, за что его ухватить. Пообещал в школу, где Зеленцов отличником считался, написать, что он храбрый, а не трус. И после написал, и ответ из школы получили. Мы его по взводам читали, хорошо из школы ответили, с гордостью, что такой у них ученик.
— Если б Лазарев не на хлюпика время тратил, а взял бы стоящего, он бы из него героя воспитал, а не просто так себе солдата, — сердито перебил Пугачев. — Дефективным где место — в стройбате в лучшем случае.
