– Что надо?
Думаю, что же мне дальше делать? Сказать ей: "Ваше превосходительство"? Хорошо, если это генеральша! А если вдруг это не генеральша, за что ей следует "превосходительство"? Додумался обойтись вовсе без "превосходительства". Начинаю прямо с дела.
– Так и так, - говорю ей. - Генерал купил у меня численник, календарь, значит, и просил, то есть приказал, отнести его домой, на Херсонскую, номер три. Здесь мне заплатят. Но если вы не верите, генерал велел сказать для признака, что сегодня здесь обедает граф Пусин-Мушкин.
– Не Пусин-Мушкин, а Мусин-Пушкин, - смеется генеральша.
"Ну, думаю, раз ты смеешься, значит, ты из тех барынь!" - и отвечаю ей:
– Для меня все равно - хоть Пусин-Мушкин, хоть Мушкин-Пушкин. Лишь бы знак правильный, - и подаю ей календарь.
Она берет его, рассматривает со всех сторон и спрашивает, сколько стоит этот календарь. Отвечаю, сколько стоит календарь. Она забирает календарь, платит мне за него и, улыбаясь, прощается со мной. Это значит: добрый день!
Как вам нравится эта барыня? Не барыня, а золото! За нее уж могут подохнуть не три биржевика, а целых тридцать.
Итак, избавился от залежи, остался один календарь. Можно отправиться домой обедать.
Пообедал, отдохнул немного, и начинает меня снова червь грызть: верно, избавился почти от всей залежи, остался только один календарь. Но хочется избавиться и от последнего. Кому нужен старый календарь, "простроченный"? Да, надо его сбыть! Но как от него избавиться, если большая часть биржевиков уже "обеспечена" календарями?! Надо пройтись по городу еще раз.
И недолго думая забираю свой узелок и давай шагать, просто так, "вообще". А так как я уже привык к Ланжеронской и Екатерининской, ноги сами несут меня туда, где биржевики ботинки бьют. Куда же еще идти? Может, все-таки господь пошлет покупателя, - ведь всего один календарь!
Шатаюсь взад и вперед, как маятник, наблюдаю за биржевиками, как они шмыгают, точно затравленные мыши, добывая свои рублик, - каждый ищет какой-нибудь заработок.
Расхаживая вот так, я, между прочим, замечаю у Фанкони опять какого-то генерала и снова в эполетах. "Ну, думаю, вот был бы номер, если бы Бог послал мне нового генерала, чтобы сбыть последний календарь!" И тут я начинаю подумывать: "А жаль, что у меня только один календарь! Да, если генералы начнут покупать еврейские календари, то уж могут подохнуть все биржевики со всей их биржей!"
Приглядываюсь получше и узнаю вдруг своего генерала. Я его, понимаете ли, сразу узнал. Но и он, по-видимому, узнал меня. Откуда это видно? Я заметил, как он вскочил со стула и ткнул пальцем прямо в меня.
