— Да, он, скорее всего, достался мне за мои грехи, — с тяжким вздохом проговорила Саммер. — Ему всего два года, так что воспитанием пока не блещет. — Она посторонилась, чтобы упрямый конь не задел ее больное плечо. — Какие-то горе-ковбои купили его мать, а заодно им подсунули и жеребенка. Его хотели отвести на живодерню, вот я и купила беднягу за бесценок. Думала, обучу его, а потом куда-нибудь пристрою, но теперь вижу, что вряд ли справлюсь.
— Вы много занимаетесь с лошадьми?
— Сейчас у меня только он и Мейверик. Это гнедой мерин Бейтса — тот, что вчера сбросил меня. Его отдали мне, чтобы помочь ему избавиться от некоторых вредных привычек, так что я и занимаюсь с ним, и кормлю его. — Она, нахмурившись, посмотрела в загон.
— Я готов с ними заниматься!
Услышав эти слова, она резко повернулась — слишком быстро, гримаса боли исказила ее лицо.
— За эти занятия я вам не плачу!
Он улыбнулся.
— А я и не прошу вас платить. Надеюсь, занятия с парочкой своенравных лошадей покажутся мне неплохим отдыхом после чистки стойл и уборки вольеров для собак!
Она скептически подняла брови.
— Вы хотите заниматься с ними просто ради забавы?
— Конечно!
Он повернулся и чуть пододвинулся к ней. Достаточно близко, чтобы ей от этого стало не по себе, и достаточно близко, чтобы увидеть, как ее ноздри непроизвольно слегка раздулись, словно она пыталась уловить его запах.
— Конечно, у меня могут возникнуть и другие мотивы. Например, надежда пробудить в вашей душе благодарность! Но вы слишком холодны и умны, чтобы почувствовать нечто подобное, не так ли? Значит, мне придется довольствоваться тем, о чем я говорил.
На ее лице явно читалась некоторая озадаченность и неуверенность.
И тут Чейз сделал то, что хотел сделать все утро: ухватил длинную прядь Саммер и потер волосы между пальцами, наслаждаясь их шелковистостью.
— Ладно! Если хочешь, занимайся.
Ее голос снова стал ровным, но глаза выдавали ее гнев, смущение и раздражение. Чейз до сих пор предпочитал женщин легкодоступных и опытных. Главное — никому не причинялась боль, никто не страдал, когда наставало время уходить.
Но эту женщину он желал. Ее хотелось соблазнить.
Взгляд Чейза скользнул с лица молодой женщины на ее шею, где он заметил учащенно бившуюся жилку, а потом ниже, где под мягкой фланелью рубашки угадывался твердый сосок...
Ему действительно не следовало бы этого делать.
Сквозь его затуманенное желанием сознание прорвался звук мотора. Саммер тоже его услышала. Глаза у нее расширились. И она отступила назад. Он опустил руку. Она нахмурилась, посмотрела через плечо и нахмурилась еще сильнее.
