И сам не понял, почему остановился.
Она стояла, прижавшись лицом к его плечу. Его рука лежала на ее животе, и он касался кончиками пальцев ее груди. Ее дыхание было таким же прерывистым, как и его.
— Ты меня предупреждал, — произнесла она низким хрипловатым голосом. — Думаю, я тоже должна предупредить тебя!
Он понятия не имел, о чем она.
— Ты говорил, что мы будем любовниками, что нам недолго ждать!
Теперь она подняла голову и посмотрела прямо на него.
— Так вот, я говорю тебе о моих намерениях. Они... не такие, как у тебя! Я не хочу быть временной любовницей!
На границе его сознания затрепетало что-то темное, как крылья летучей мыши в кромешной тьме.
— Я не останусь, — сказал он, отнимая от нее руки. — И не думай!
Несмотря на то что его тело болело от желания, он ее отпустил.
— Я намерена сделать все возможное, чтобы заставить тебя передумать!
Заставить его передумать! Легче изменить вселенную. Он не мог сойти со своего пути. Чейз сделал шаг назад. Это не то, что ему хотелось!
— Что ж, золотко, ты добилась своего! Я передумал! В конце концов, не так уж сильно я тебя хочу!
— Проходите сюда, мистер Магуайр, миссис Каллауэй. Мистер Гонсалес вас ждет.
Чейз остановился и галантно пропустил Саммер вперед. Она чувствовала себя не в своей тарелке, однако решительно прошла в кабинет Генри Гонсалеса.
Сидевший за столом, заваленным бумагами, невысокий полноватый мужчина с густыми черными усами, редеющими черными волосами, аккуратно зачесанными на залысины, и в мятой рубашке тотчас вскочил.
— Сеньора, — сказал он, — проходите, пожалуйста, и порадуйте меня вашей красотой!
Саммер улыбнулась, почувствовав себя значительно увереннее. Она знала, что латиноамериканцы любят делать комплименты, но ей редко доводилось слышать комплимент, отпущенный с такой очаровательной непринужденностью.
— Благодарю вас, сеньор Гонсалес, за то, что вы уделили нам время! — произнесла она по-испански.
Он посмотрел на нее с сияющей улыбкой и разразился быстрой словесной очередью.
Она помотала головой, сев в одно из двух кресел лицом к нему.
— Боюсь, я не очень хорошо понимаю по-испански! Я знаю язык лишь поверхностно.
— А со мной еще хуже, — сказал Чейз, опускаясь в соседнее кресло. — Во всяком случае, те слова, которые я знаю, нельзя произнести при даме!
— Что ж, тогда будем говорить по-английски, — сказал Гонсалес и повернулся к Чейзу. — Рад встретиться с вами, мистер Магуайр. Я много слышал о вас от вашего замечательного брата и, как я ему сказал, буду счастлив хоть чем-нибудь вам помочь! Надеюсь, он здоров? А ваша очаровательная малышка-племянница? Полагаю, что, в отличие от моей Роуз, она не боится еще одной операции, не так ли?
