— Вилли, — сказал он. — Я беспокоюсь за тебя, уж не влюбился ли ты? Такой бледненький, лицо у тебя такое несчастное… Ну что молчишь, парень? Раз уж мы, ребята, притрюхали сюда, давайте поможем Вилли в сердечных делах. Раз уж мы все равно сюда притопали, так давайте найдем ему сочную штучку. Ну что, Вилли? Не возражаешь?
Пока остальные хохотали, Эд показал на стайку из пяти девушек, выпорхнувшую из здания.
— Глянь-ка, Вилли! Какая блондиночка!
Остальные аж замычали от неудержимого смеха. Глаза Вилли устремились на девушку и буквально пожирали ее, он даже смачно причмокнул губами, чем вызвал новый взрыв смеха.
— Трина! — окликнул Эд девушку. — Подойди на минутку, крошка. Хочешь познакомиться с моим дружком? Он только о тебе и мечтает.
Трина обернулась и подмигнула Эду, а потом с улыбкой о чем-то заговорила с подружками, будто включая в игру и их. Поразительно неторопливо шествовали они в сторону парней.
— Трина, детка! — вновь обратился к ней Эд, когда девушки поровнялись с парнями. — Мой приятель, Вилли Сейерман, совсем истосковался по женскому обществу. Посмотри, как он отощал, скоро от него ничего не останется. Знаешь, говорят, под этой прыщавой кожей бьется прекрасное сердце. Кто бы мог подумать?.. Посуди сама, легко ли ему? Разве не ужасно иметь такую внешность, как у Вилли? Пожалей его…
Кое-кто из девушек тоже смеялся, и Вилли, привыкший к постоянным насмешкам, вполне искренне присоединился к общему веселью.
— Серьезно, шутки в сторону, — продолжал Эд, — может, кто из твоих подружек окажется сердечнее тебя и пожалеет умирающего от любви парня? Разве он виноват, что он такой противный? Как ты думаешь?
После всех этих шуточек и подковырок Вилли тоже решил высказаться, и это оказалось смешнее всего.
— Я уверен, что смогу оценить ваше внимание, — сказал он, пылко глядя на Трину. — Пригласите меня к себе домой.
Они все просто давились от смеха, они сбились в кучу и гоготали до смерти, никто не мог и слова выговорить из-за душивших всех приступов смеха. Наконец один из них, насилу переведя дыхание, выговорил:
— Вилли хочет пойти к ней домой! — И, едва сказав это, он сразу же был низвергнут обратно, в волны спазматического хохота.
Трина не соблаговолила даже вымолвить слова; она сделала вид, что с ней произошло нечто неслыханное, что ей сделали неслыханное дотоле предложение.
Когда они все немного успокоились, одна из девушек, на которую обычно никто не обращал внимания, поскольку она была самая некрасивая, вышла вперед и негромко, но твердо сказала:
