Пока я чистила картошку, Шина с радостью приняла предложение Майка прокатиться в его машине и посмотреть местные достопримечательности, а Джонни отправился с моим отцом в сад, где тот хотел продемонстрировать гостю альпийский домик.
Тетя Эмми накрывала в столовой стол, она достала очень красивую скатерть из брюссельского кружева, которой пользовались только в особенных случаях. В центре она поставила вазу с цветочной композицией из нарциссов и тигровых лилий. Цветы отражались в блестящих серебряных ложках. Во время ленча даже Шина отметила, как эффектно были аранжированы цветы.
Когда мы поели и я понесла посуду на кухню, во входную дверь неожиданно позвонили.
Я поспешила ее открыть и, к своему удивлению, обнаружила на пороге дома инспектора Рейда и его помощника.
— Мисс Ватсон, не уделите ли вы мне еще пару минут, — мрачно сказал он, и мое сердце опустилось. В этот момент я отчетливо осознала, как много накопилось всяких фактов, свидетельствующих против меня в деле об убийстве Эвана.
— Не хотите зайти, инспектор? — быстро спросила я. — Мы как раз собрались за столом…
— Простите, что помешал, — извинился Рейд, — но мы прямо сейчас возвращаемся в Глазго, и нам не хотелось бы больше терять времени.
Я снова проводила его в кабинет отца, но на этот раз он не присел. Когда помощник закрыл дверь, инспектор заговорил:
— Мисс Ватсон, мы провели почти все утро в доме сэра Дугальда Камерона. Мы пытались найти что-нибудь такое, что бы могло пролить свет на прошлое Эвана Камерона и косвенным образом указать нам на причину его смерти.
— Но ничего такого просто не существует! — воскликнула я. — Жизнь Эвана — открытая книга! Думаю, что никто на свете не мог вынашивать против него каких-то коварных планов, да и сам Эван и мухи бы не обидел!
— Но ведь вам он сделал больно, мисс Ватсон!
Я покачала головой.
— Не понимаю, почему он так поступил, — согласилась я. — Сейчас, когда я думаю об этом, то прихожу к выводу, что в основе его поведения лежит какая-то действительно важная причина, хотя один Бог знает, что это может быть!
— Помните письмо из Мексики, о котором вы говорили, — продолжил Рейд. — То самое, которое пришло Камерону утром в день его смерти. Оно могло бы дать нам в руки путеводную нить, но мы ничего не нашли в его бумагах — ни конверта с мексиканскими марками, ни письма, ни адреса.
