Я заколебалась.
— Пожалуйста, Дина. Разве я многого прошу?
Очень неохотно я поставила ноги на землю, и Майк нетерпеливо схватил меня за руку, помогая выбраться наружу.
В течение нескольких секунд мы стояли, глядя друг другу в глаза; пальцы Майка еще сильнее стиснули мою руку.
— Майк! Ты делаешь мне больно! Отпусти! — вскрикнула я.
— Отпустить тебя, Дина? — хрипло повторил за мной Майк. — Теперь я уже не смогу отпустить тебя.
Мне стало немного страшно.
— Майк, что за глупости. Я же сказала, что не хочу выходить за тебя замуж. Будь благоразумным. Давай сядем в машину и вернемся домой. — Я попыталась вырвать руку из цепких пальцев Майка, но он схватил меня за вторую и сжал запястья, словно в тисках.
Над нашими головами парили большие чайки. Их тела и крылья мелькали яркими белыми пятнами под черными тучами, а печальный, скорбный крик напоминал стенания плакальщиков на арабских похоронах.
Под нами бурлило и стонало море, волны яростно налетали на огромные острые камни, россыпью лежавшие у основания скалы, на вершине которой мы с Майком боролись.
— Майк, немедленно меня отпусти! — снова закричала я. — Мне больно! — Я опустила голову, пытаясь его толкнуть, но он продолжал крепко меня держать. И не просто держать — он заставлял меня отступать назад! Шаг за шагом, мимо машины к самому обрыву!
— Майк! Что ты собираешься сделать? Ты хочешь убить нас? — Я была в панике.
Он засмеялся. От его жестокого, нервного смеха у меня по спине побежали мурашки.
— Не нас, Дина! — И он еще сильнее сдавил мне руки. — Не нас! А только тебя!
— Нет, Майк! Нет! — Я изо всех сил дернулась в сторону, пытаясь освободиться. — Ты, должно быть, сошел с ума!
— Нет! — Он помолчал немного, а потом добавил: — Не сошел! Ну, если только чуть-чуть! — и заставил меня сделать еще шаг назад. Мы поравнялись с капотом «ягуара».
— Видишь ли, дорогая, я с самого начала думал, что, если к тебе вернется память, это может стать опасным для меня. Хотя ты этого и не понимаешь, но ты знаешь слишком много, чтобы помешать мне жить спокойно. Помнишь, ты говорила мне сегодня о деле Бенсона? А вдруг вечером ты вспомнишь еще что-нибудь, что говорил тебе Эван и что может меня уничтожить. Я не могу так рисковать. Что ж, твое самоубийство поставит жирную точку во всей этой истории, особенно когда полиция обнаружит, что твои вещи были сожжены на вашем заднем дворе.
Я почти не слушала его. Мне хотелось только одного — спастись из цепких рук Майка. Еще секунда — и он сбросит меня со скалы. Я не хотела умирать!
