Но напрямую никто вопросов не задавал: в конце концов, это дела семейные. Они добрые друзья и, конечно же, не станут лезть, куда их не просят.
— А вот и наша красавица миссис Стерлинг. Как всегда, неотразима! — воскликнул посол ЮАР, беря Дженнифер за руки и целуя в щеку.
— Не похожа на скелет? — невинно спросила она.
— Что?
— Ничего-ничего, — улыбнулась Дженнифер. — Вы прекрасно выглядите, Себастьян. Женитьба пошла вам на пользу.
— Смотри, я тебя предупреждал! — Лоренс похлопал молодого человека по плечу.
Мужчины рассмеялись, и Себастьян Торн, все еще искренне сияющий от радости, как и подобает молодоженам, гордо сообщил:
— Дженнифер, вон Полин. Хотите, я вас представлю? Ей ужасно не терпится с вами познакомиться.
— Конечно, — с готовностью согласилась она, радуясь возможности побыстрее избавиться от компании Лоренса, — прошу меня простить.
С той аварии прошло четыре года. Четыре года, на протяжении которых Дженнифер боролась с горем, чувством вины, потерей любимого человека, которого она помнила лишь смутно, и пыталась спасти свой брак.
Иногда она все же вспоминала о произошедшем и уговаривала себя, что от этих любовных писем у нее просто случилось временное помутнение рассудка. Вспоминала о своем маниакальном желании узнать, кто же такой Бут, о том, как подумала на Реджи и чуть было не влипла в историю с ним. Сейчас ей казалось, как будто все это происходило не с ней. Сейчас она даже представить не могла такую глубокую страсть, такое сильное желание. Она искренне раскаивалась в том, что предала Лоренса, и всеми силами старалась быть ему хорошей женой — меньшего он не заслуживал. Она посвятила себя этой задаче и выкинула из головы посторонние мысли. Оставшиеся письма она давно убрала в обувную коробку и спрятала в дальнем углу шкафа.
Однако Дженнифер даже не подозревала, что гнев Лоренса продлится так долго и отравит жизнь им обоим. Она умоляла его понять ее, дать ей второй шанс, а он с извращенным удовольствием постоянно напоминал ей о нанесенном оскорблении. Мужу не нравилось говорить о ее измене напрямую — ведь это в каком-то смысле означало бы, что он признает свое поражение, — а Лоренс, как она теперь понимала, всегда стремился контролировать свою жизнь целиком. Зато он не упускал случая ежедневно напоминать ей обо всех ее недостатках. Ему не нравилось, как она одевается. Не нравилось, как она ведет хозяйство. Не нравилось то, что она неспособна сделать его счастливым. Иногда Дженнифер казалось, что она обречена до конца дней своих расплачиваться за ошибку.
