— Вымыть бы его надо. Отгоню сейчас к речке, а вы уж помогите кто-нибудь.
Гарька загородил ему дорогу.
— Не трожь! Никто меня с трактористов не снимал. Я еще до начальника дойду, увидишь тогда.
Яша отошел без возражений, словно и не слышал. Остальные тоже пошли по домам.
Гарька растерянно оглянулся: кричать, доказывать было некому!
— Ребята! Да вы что, всерьез?
Женя незаметно глянула в его сторону.
— Смотри-ка, испугался. Подействовало!
Я и не оглядываясь знала, какое сейчас у Гарьки лицо. Человеку страшно в тайге одному, а Гарька остался один.
Зитара можно было не считать: на этого человека мог подействовать только отказ сыграть с ним в карты. Завернувшись полой ватника, он лег где-то между кочек и сразу заснул. Гарька стоял один возле трактора. Вокруг только комары да болото — словно больная кожа в прыщах из кочек. Кое-где торчат редкие волосинки лиственниц. Нет, я не завидовала Гарьке!
Женя вдруг сказала:
— Лен, я вперед пойду, чайниц поставлю, ладно?
Видимо, очень уж усталое было у меня лицо. Я осталась одна. Можно было идти не торопясь, обходя высокие кочки. Иные из них были мне по грудь. Целые холмики, заросшие цепкими болотными травами, березняком и голубикой.
Я сразу заметила, что ветки одного куста как-то странно наклонились в сторону. В тайге не бывает случайного, за кочкой кто-то есть. Действительно, на разостланном плаще лежал Вячеслав. В руке ветка — отгонять комаров, но он так задумался, что забыл про них. Я никогда не видела на его лице такого выражения.
Увидев меня, он вдруг резко сел.
— Лена! Займите мне двести рублей, можете? Вопрос жизни и смерти! Я должен вернуться в Москву с деньгами, должен!
— Но…
— Отец не поймет! Сами его знаете. А этой дуре Алечке мать дает только на губную помаду.
Он дрожал, как в сильном приступе малярии.
— Извините, Вячеслав, но я ничего не понимаю. Зачем же вы ехали сюда?
— Зачем, зачем… А что мне оставалось делать? Отец звал. А тут глупая история с иностранцами. Долги. Не поймете вы этого! Я не виноват. Так получилось. Леночка, дайте мне эти деньги! Слышите! Слышите, я сам себя боюсь! Дайте!
— У меня нет таких денег…
— Нет? Ни у кого нет! Да что же мне, гнить, что ли, заживо в этой тайге!
Он отвернулся, сел, подняв колени к подбородку. Поза человека, у которого жизнь вдруг потекла между пальцев, как песок. Жалкая и тревожная.
Далеко, возле линии, заработал трактор. Гарьке все-таки проще было найти дорогу обратно к людям. А где и как найдет ее этот человек?
