— Митя, ты что же один? А трактор где? — раньше всех спросила Женя.
— Сидит, — коротко ответил Митя.
— Где?
— В Черной мари. Намертво.
Митя показал руками, как именно «сидит» трактор, — словно вбил что-то в землю.
— Да кой же дьявол вас занес туда? — взорвался бригадир. — Ведь и не по дороге совсем!
Митя пожал плечами:
— Пьяному каждая лужа по дороге. Что я с ним сделаю? На базе в магазин вино разливное привезли, ну… сами понимаете. Это же Гарька!
Толя задумался. Таким я его не видела. Считала равнодушным, безразличным к делу. И ошиблась. Его равнодушие было лишь панцирем, которым многие не слишком сильные люди защищают душу от зла. Сейчас Толя чувствовал себя вожаком, и ему очень хотелось найти хоть какой-то выход!
Сбоку незаметно, словно немного стесняясь себя, подошел Яша.
— Слушайте, я, конечно, не бригадир, но вот думаю: если я, скажем, возьму второй трактор и привезу горючее? Ведь это же будет лучше, чем ничего! А пока… У меня там НЗ спрятан — одна бочка. Ганнуся покажет где. Этого хватит. Я понимаю, нехорошо было прятать, да знаете как… — Он совсем смутился и замолчал.
Толя даже подпрыгнул от радости.
— Что ж ты раньше-то молчал! Конечно, поезжай!
Но вдруг помрачнел:
— Да… А кто на подстанции останется! Сменщица твоя больна.
Яша улыбнулся одними глазами.
— Думаю, Лена может остаться. Я занимался с ней в свободное время. Очень, знаете, способный человек.
У меня растерянно забилось сердце: неужели Толя согласится? Рядом с Яшей все казалось просто и не всерьез. Сумею ли одна?
— Как, Лена, справишься? — спросил Толя.
— Да ясное дело, справится! — уверенно ответила за меня Женя, — Что мы, не знаем, что она там днями с Яшиным хозяйством возится! Поезжай, Яша, правильно!
Яша тронул меня за руку:
— Так я на тебя надеюсь. Там левый цилиндр капризничает, ну, ты сама знаешь.
Костя лениво поднял голову, как всегда, бездумно усмехнулся:
— Вырастили, значит, кадру! Натаскали!
— Натаскивают собак да таких дураков, как ты! — отрезала Любка.
Подмигнула мне.
— Ты не смотри на него: дурак и есть дурак. Что ж, кадра не кадра, а половинка будет.
Сильная Любкина рука обняла меня за плечи. Стало спокойно.
— Костя, ты бы лучше с Яшей поехал, одному ему трудно будет, — сказал Толя.
— А что я вам, комсомолец? Говорили ведь, чтобы комсомольцы впереди.
— Да, ты не комсомолец, — раздумчиво проговорила Женя. — Ты не комсомолец. Поедет Лева, а я останусь на вторую смену, ясно?
Отвернулась. Я увидела, как на щеках пятнами пошел румянец, а в глазах копятся слезы. Но Женя справилась с собой. Костя этого не должен был видеть и не увидел. Женя стала взрослой.
