— Витюха, ты?
— Я… Как там… в городе?
В глазах шофера прятался тревожный вопрос.
Виктор вдруг улыбнулся. Оказывается, его тяжелые губы умели складываться в улыбку!
— Чего уж там — «в городе?» Сын у тебя родился. Здоровущий. Орет так — аж на Каменушке слышно. Мы уже все к нему наведывались.
Шофер молчал. Только лицо молодело на глазах. Все ушло: усталость, немеряные километры «зимника», неотступный вопрос: а что там?
Он с силой ударил кулаком по краю опущенной рамы:
— Эх-ма! Подарка-то и нету! Боязно было — вдруг что не так, и вот… с пустыми руками.
— Нет, не с пустыми! Возьми мою елку! Всю!
Зоя торопливо, чтобы не передумать, протянула сверток.
Шофер благодарно кивнул. Ничего не надо было объяснять. Чужая девочка отдала его сыну память о своем детстве. А Зоя помедлила минуту и достала зайца. Он смешно мигнул стеклянным золотистым глазом.
— Берите и его! Он добрый и всегда меня слушался. А я… мне больше не надо игрушек. Я уже выросла.
Машины разошлись. Метнулись по снегу косые полотнища света, и к дороге подступила ночь. Где-то далеко, в самом ее центре, смутно наметилось далекое зарево огней.
Поселок. Может быть, тот, куда она едет, тот, где ждет ее отец, ждет начало большой взрослой жизни.
Они принесли с собой пару чемоданов, сетку с какой-то посудой и новенький магнитофон. Девочка с изумленными от счастья глазами и высокий, очень шумный парень. Я подумала, что для молодоженов — это не так уж плохо. Магнитофона могло и не быть.
Он только заглянул в комнату и сейчас же вышел на кухню. Его тянуло к людям.
В нашей квартире кухня — тот же клуб.
Здесь наскоро завтракают по утрам и неторопливо ужинают вечером. Каждый у своего стола. Над столом у Вероники Борисовны «персональная» лампочка. Общей ей недостаточно. В кухне часто бывает тесно, но никогда — шумно.
С приходом молодоженов все изменилось. Он все время что-то вертел в руках, садился, вскакивал, расшвыривал стулья. И говорил, говорил…
Мы тут же узнали, что он — геолог. Зовут его Дмитрием, но он больше привык, чтобы звали Димой. Что он исключительно, просто невероятно везучий человек! Ведь надо же так: поехал в отпуск и привез жену («прямо с выпускного школьного бала в загс пошли, представляете? Ни у кого так не было, да?»). Теперь вместо возвращения на трассу — неожиданное повышение и работа в Магадане. И даже комнату дали. («Нет, ну вы скажите — ведь правда это везенье?»).
Слушать его было трудно. От его сильного раскатистого голоса звенело в ушах и тоненько жаловались друг другу чашки на полке.
