Ким был ошеломлен страстностью ее речи и впервые осознал, насколько серьезно сестра относилась к идее написания этой книги, о которой она говорила уже несколько месяцев. Ему стало очень неловко за бесцеремонно брошенную им фразу. Он понял, как больно задел Франческу, а именно этого он хотел меньше всего. Франческа была не только его любимой сестрой, но и самым близким другом. Они всегда были неразлучны.
По выражению лица Франчески Ким определил, что она вот-вот заплачет, и сделал попытку утешить сестру.
— Прости, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Отец абсолютно прав. — Его лицо осветилось широкой улыбкой, и Ким добавил с самоиронией: — Ну что я понимаю в книгах? Я не наделен интеллектуальными способностями в отличие от тебя и нашего старичка. Тебе достались все мозги в семье, любовь моя. Ну что спросишь с такого серого фермера, как я? Меня извиняет только то, что я не понимал, как много значит для тебя эта книга. Обещаю впредь помогать тебе, чем смогу. Давай мириться?
Франческа улыбнулась вымученной улыбкой и кивнула, не решаясь заговорить. Она низко опустила голову, чтобы Ким не увидел застывших в ее глазах слез.
Раскаиваясь в своих словах, Ким прошел через кабинет и остановился перед камином, широко расставив длинные ноги. Руки его были опущены в карманы твидового пиджака, сшитого из прекрасной ткани в наиболее респектабельных традициях английского портняжного искусства. Лучшие времена этого пиджака давно минули — он был изрядно изношен и потерял форму. Тем не менее Ким умудрялся носить его с таким щегольством, что почтенный возраст пиджака был почти незаметен.
Адриан Чарлз «Ким» Каннингхэм, четырнадцатый виконт Инглетон, которому предстояло в один прекрасный день стать двенадцатым графом Лэнгли, не был красавцем в общепризнанном значении этого слова. Однако он обладал рядом качеств, которые придавали ему заметную с первого взгляда незаурядность. Это был симпатичный молодой человек со светлой кожей, мягкими прямыми волосами светло-каштанового оттенка и подвижным добрым лицом. Его личность более всего проявлялась в благородной линии губ, всегда готовых раздвинуться в приветливой улыбке, и в прозрачных серых глазах, светящихся юмором. В этих глазах редко вспыхивали гнев и злость, потому что по натуре Ким был спокойным и легким в обращении человеком, готовым в любую минуту прийти на помощь.
Высокий рост и худобу он унаследовал от своих предков. Но за обманчиво-хрупким телосложением крылась большая мускульная сила и недюжинная выносливость, отмечавшая рыцарей Лэнгли и сделавшая их знаменитыми со времен войны Алой и Белой розы. Наделенный необычными для мужчины грацией и элегантностью, он ступал по земле с исключительной уверенностью. За всем этим стояло его воспитание и прослеживалась многовековая родословная. Как все истинные аристократы, Ким не был снобом и относился ко всем людям с одинаковой ровной приветливостью. В общем, это был исключительно располагающий к себе, искренний и добрый человек двадцати одного года от роду, к которому тянулись и хотели видеть своим другом буквально все, особенно молодые женщины.
