«Ах, если бы я был (была) хоть чуточку посмелее!..» Но «если» не бывает, и прошлого не переделаешь и не вернешь.
Астрологи — не ясновидящие, но у них есть мощный инструмент, который оттачивался тысячелетиями. Астрология более структурирована, у нее есть четкие правила, не дающие сбиться с пути, если уметь ими пользоваться. К тому же все практикующие астрологи имеют дар предвидения. Казалось бы, если есть правила, математический расчет, то какая разница, что анализировать — прошлое или будущее. И тем не менее разница есть — прошлое читается гораздо легче, нежели будущее.
Прогнозируя будущее, каждый раз приходится преодолевать некое невидимое препятствие — время. Оно капризно, имеет тенденцию сопротивляться и пропускает только самых фанатичных и упорных.
В самом деле, астрология — профессия фанатиков, это как болезнь, которая засасывает и уже не отпускает никогда. И она начинается, как настоящая болезнь, с острыми приступами, бессонными ночами и лихорадками. Я думаю, что те, кто занимался ей, меня поймут. Она не оставляет времени ни на что другое, и она, как требовательная жена, не терпит никакого соперничества. Ради нее люди оставляют прежние увлечения, профессию и полностью меняют свою жизнь. Так произошло когда-то и со мной, так происходит со многими профессиональными астрологами.
В тот день, когда на развале я купила первую книжку об астрологии, мне и в голову не приходило, что это изменит всю мою жизнь. Имея прекрасную, любимую профессию, разве могла я предположить, что через три года я оставлю ее? Профессиональная пианистка, я прошла весь путь классического музыканта — школу, училище, консерваторию. У меня были любимые ученики, прекрасный класс, кроме этого, я с удовольствием работала с художественными гимнастами.
Однако астрология оказалась сильнее, и когда я изо всех сил пыталась совместить увлечение ей и музыку, меня быстро поставили на место. Я хорошо помню тот день, когда ко мне пришла моя любимая ученица и сказала, что она уходит от меня.
«Вам стала неинтересна музыка, вы стали другой. Вы совершенно изменились, и поэтому и ухожу». Это была правда. Тонкий, интуитивный, талантливый человек, эта четырнадцатилетняя девочка первая почувствовала происходящие во мне перемены. За ней последовали другие ученики.
Я прекрасно понимала, что происходит, — энергетически я уже давно не принадлежала музыке, но боялась сделать первый шаг и уйти в никуда. Но сделать это было необходимо, поэтому меня буквально вытолкнули из того, что уже изжило, не особенно интересуясь моим мнением.
