И здесь странное и капризное колесо любви повернулось вновь. Роман погрузился в депрессию, впрочем, обо всем этом мы узнали случайно, поскольку у нас в офисе он появляться перестал. Многие говорили, что он очень изменился после поездки в Америку, и совсем не в лучшую сторону. У него был план, связанный с эмиграцией, он хотел получить работу в Америке и через фонд того же Сороса добился своего. Его отъезд предполагался через год, а Нина и ее новая любовь уезжали через 4 месяца.
Дружба Романа и моего мужа прекратилась. Это было достаточно странно - помимо хороших дружеских отношений, их связывала и некая мистическая общность. Роман был некрещеным, — он происходил из дружной семьи старообрядцев, где всех родственников объединял старый дед, которому было никак не менее 90 лет. В трудные для семьи моменты вся родня собиралась у деда — там происходили некие магические обряды и пелись странные магические песни — заклинания. Об этом, как о большой тайне, рассказал Роман моему мужу. И еще он попросил его быть его крестным отцом и дать ему имя, которое никто не должен был знать. Так мой муж стал не только другом, но и крестным отцом Романа и относился к своему крестному сыну с большим теплом и ответственностью, трепетно и нежно. В чем-то они были похожи — талантливые, интеллигентные люди, увлеченные мистикой и понимающие толк в ней.
Оба занимались тибетскими практиками — учились покидать свое тело, умели работать со снами и часто договаривались о встречах во сне. Роман обладал редкой способностью обучения во сне. Это помогло ему при получении гранта Сороса. Он плохо знал английский, а одним из условий получения работы было совершенное владение языком. И он действительно выучил английский во сне!
Роман был достаточно одинок — он не любил распространяться о том, что его действительно интересовало, да и рассказывать было особенно некому. Мой муж был человеком, которому он доверял многое. Но факт оставался фактом — эта дружба прекратилась после поездки в Америку. Надо сказать, что, несмотря на склонность к мистике, Роман был достаточно практичным человеком — он знал цену успеху и сознательно стремился к нему. Мне представляется, что он хотел забыть и Нину, и всю эту историю, и мы ему были уже не нужны. Тем более что видеть меня после нашего разговора ему было очень неловко.
Однако мой муж успел привязаться к Роману и, как крестный отец, чувствовал ответственность за него. Он пробовал восстановить отношения и в день рождения Романа позвонил ему.
