Юлиан подошел к ней и встал рядом.
– Что-то случилось?
Грейс прижала палец к губам.
– Хорошо, – сказал она после длительной паузы. – Я сменю номер. Спасибо. – Она положила трубку, потом села и встревоженно сдвинула брови.
– Ну, что ты молчишь?
Грейс потерла шею и раздраженно фыркнула:
– В службе сервиса приняли на работу новую служащую, и она дала мой домашний номер одному из пациентов. Это нарушение инструкции. И вообще он не совсем мой пациент – я бы такого никогда не взялась лечить. Доктор Дженкинз не такая разборчивая, но она уехала на прошлой неделе по своим личным делам, а нам с Бет пришлось поделить ее пациентов. И все равно я не хотела брать этого парня, но Бет по пятницам не работает, а он приходит только по средам и пятницам, потому что эти дни предусматривает его программа по досрочному освобождению. Сопровождающий офицер заверил меня, что никаких проблем не будет, так как этот пациент не представляет ни для кого угрозы, и все же…
У Юлиана разболелась голова от обилия новой информации и той скорости, с которой Грейс ее сообщала.
– Так в чем, собственно, проблема?
– Мне страшно. – Руки Грейс внезапно задрожали. – Он преследовал людей до того, как его засадили в психиатрическую клинику.
– Что значит «преследовал людей» и что такое «психиатрическая клиника»?
После того как Грейс подробно объяснила Юлиану, о чем идет речь, он заметно напрягся.
– Неужели вы позволяете таким людям находиться на свободе?
– Ну, мы помогаем им.
Юлиан был ошеломлен. Что это за мир такой, если люди в нем отказываются защищать своих женщин и детей от подобных типов?
– Там, откуда я родом, мы не подпускали таких даже близко. И уж совершенно точно мы не позволяли им свободно бродить по улицам.
– Что ж, добро пожаловать в двадцать первый век. – Грейс беспомощно развела руками, давая понять, что изменить что-либо не в ее власти. – Здесь у нас все немного иначе.
Юлиан безнадежно вздохнул. Он никак не мог понять этих людей и то, как они живут.
– Еще одно подтверждение того, что мне здесь не место, – сказал он мрачно.
– Юлиан…
– Нет, подожди. Допустим, мы разрушим проклятие, и что хорошего мне это принесет? Что, по-твоему, я буду здесь делать? Я не умею читать на вашем языке, не умею водить ваши машины и не умею работать. Здесь слишком много того, чего я не понимаю.
Грейс покачала головой:
– Ты просто подавлен всем этим, но потихоньку, шаг за шагом, мы справимся. Я научу тебя читать и водить машину, а что до работы… Ты ведь многое умеешь делать.
