— Не ушиблись? — заботливо спросил Владимир Ильич. — Вот к чему приводит женская самостоятельность. Ну ладно, теперь вы хоть по делу разревелись. А чего всю ночь в поезде всхлипывали, людям спать мешали?
— Вы что, все слышали, вы не спали? — опешила Инна. — До меня же явственно доносился ваш богатырский храп.
— С вами, пожалуй, уснешь, — пробурчал Владимир Ильич, — такую сырость в купе развели — в Питер можно было и не ехать.
— Сырость… А вам какое дело? И вообще как вы здесь оказались? — напустилась на него Инна. — Почему мы здесь встретились? Вы что, преследуете меня? Я в милицию заявлю.
— Очень надо вас преследовать. А здесь на набережной я, как и вы, Инночка, мимоходом.
Подобно вам изображаю ненужную деловитость, а сам прогуливаюсь в разгар рабочего дня по центру города. Согласитесь: для нас, москвичей, Питер — магическое место. Сюда нас влечет вновь и вновь, как героя Федора Михайловича на место преступления. Съездить в Питер — это вам не в Рязань или в Калугу прокатиться. А уж в последние годы фраза: «Съездить по делам в Питер» — и вовсе стала паролем. Эти слова заставляют самого равнодушного собеседника посмотреть на вас с интересом и уважением. Связи в Питере — это нынче почти синоним успешной карьеры.
Новый знакомый шутливо шлепнул Инну по мягкому месту, отряхивая снег с дубленки.
— Ну, это уже наглость! — возмутилась дама. Однако сказала она это как-то вяло, без должного гнева. Ей было не до политеса. Инна здорово ушиблась. Все ее тело нестерпимо болело.
— Не хотите — ходите с мокрым задом, — пожал плечами Владимир Ильич. — К тому же дубленка вытянется и отвиснет. — Он пристально взглянул на нее и предложил: — Может, пивка?
— Нет уж, знаю я ваше пивко! Пиво без водки — деньги на ветер, так, кажется, ваш брат говорит? — осадила его Инна. — Спасибо, не стоит напрасно тратиться. К тому же я спешу на деловую встречу.
— Далеко ли, позвольте полюбопытствовать? — не отставал новый знакомый.
— Да нет, рядом, на Мойке. Не очень далеко от музея-квартиры Пушкина.
— Ага, так и знал, что музей для вас — лишь прикрытие! — медленно и торжественно объявил мужчина. Он сказал это даже с какой-то неожиданной злостью. Недавнее дружелюбие соскользнуло с его лица, как маска, и на Инну уставились темные сумрачные глаза, а на щеке обозначилась жесткая вертикальная складка. На скулах заиграли желваки. Владимир Ильич продолжил каким-то стальным, незнакомым голосом:
— Признавайтесь, небось к любовнику в Питер приехали? Видал я, и не раз, эти романы «на два города». Он женат на Москве, она замужем за Петербургом. Или наоборот. Раз в месяц на выходные под любым предлогом едут то туда, то сюда… Говорят, расстояния и редкие встречи продлевают чувства. Жизнь становится похожей на роман. На роман в мягкой обложке. Ну да, конечно, так жить интереснее, чем каждый день мужу щи готовить, по магазинам за продуктами бегать и квартиру вылизывать… Некоторые годами так встречаются. И ничего, нравится… Вносит разнообразие в скучную серенькую жизнь. Бодрит, как шампанское. Кстати, терпеть не могу этот скороспелый напиток, утром от него голова болит. А любовники… Начитались классиков про всякие там «солнечные удары»… Вот и перепутали жизнь и литературу. Однако рано или поздно обман открывается. Старая семья рушится, а новая, разумеется, не создается. Потому что глупо менять праздники на будни.
