* * *
День кончился. Демонстрация стала разрываться на части и распадаться изнутри. В колоннах образовались пробелы. Слышались единичные будничные голоса. Люди поднимали воротники и спешили домой.
Весь вечер дядя Ича, вспотевший, без пиджака, сидел за столом, лил в себя стаканами чаек и все хвастал перед тетей Малкеле своей находчивостью: как он уберег народ от разных несчастий, как он понравился одному командиру и как тот не хотел расстаться с ним. Потом дядя Ича заодно объяснил ей, как стреляют из пулеметов, из пушек, как ведут морские бои, как нужно обходиться с танками, — покуда не залез поздно ночью, все разговаривая и рассказывая, к тете Малкеле в кровать.
Тетя Малкеле осталась при своем прежнем мнении, что он не ахти какой вояка, хотя и считала, что он еще по сей день, так сказать, мужчина в силе, — но и только.
Молодежь — сорванцы — любит вышитые рубашки и чуприны. Молодежь — сорванцы — любит носить револьвер просто в заднем кармане. Она любит стоя уплетать колбасу с хлебом, запихивая ее за обе щеки и подшучивая при этом.
Над кем?
Над Довнар-Глембоцким, стареньким профессором, который то и дело твердит на лекциях:
— Ох, ребята, ребята, я марксист еще с Первого съезда…
Боровка говорит:
— Довнар-Глембоцкий пишет книги с торопливостью пожарника.
— Правильно!
— И поэтому у него нет времени для таких пустяков, как овладение научным методом.
— Ну да, революция ему помешала, а то бы он стал попечителем учебного округа…
— Боровка, ты сдал топографию? — спрашивает близорукая Нюта.
— Сдал, сдал.
— «Народная воля» Глембоцкого, — говорит Тонька, — это попытка оправдать кадетов под видом «исторического исследования».
— Сходи лучше, Тонька, за тарелкой капусты к маме, — говорит Яшка рыжий, — это будет нам вместо компота.
Молодежь, видно, любит кислую капусту.
* * *
Уже девять часов вечера. Она, молодежь, любит в это время усаживаться ввосьмером у дяди Зиши на кушетке и, сплетясь руками, покатываться со смеху.
— Прими свои кожаные изделия, сын лавочника!
— Кулацкий рецидив, тебе мала площадь посева?
— Молчи, дурень!
Близорукая Нюта просит, чтобы ее отпустили, у нее слабое сердце. Кто ж не пойдет навстречу Нюте? Всегда ей идут навстречу. Даже во время тревоги ей тоже идут навстречу. Боровка носит за нее винтовку и вытаскивает Нюту из грязи, которую та всегда ухитряется выискать.
Нюта добрая, она нужна в вузе. Она усаживается с иголкой в руках, парень подает ей полу куртки, и Нюта пришивает ему пуговицы.
