– Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут.
Если «мечом» не надо мешать «Писанию», если оно должно сбыться обязательно – зачем же было одобрять апостолов, запасшихся оружием, и говорить: двух мечей достаточно?
Очевидно, эти мечи нужны были не для защиты, а для раскрытия какой-то тайны в учении Христа, еще не постигнутом учениками.
Если смысл события в запрещении «убивать», то ведь это давно уже было сказано заповедью «не убий».
Так что же раскрывалось нового в этом «мече» апостола Петра?
Перед вооружённой толпой стоял Сын Божий – Воплощённая Истина и Правда. Эту Истину и эту Правду хотели люди уничтожить силой.
Апостол Пётр усумнился в Правде и поднял меч на Её защиту.
Христос велел вложить меч в ножны не потому, что «нельзя» или «можно» убивать. К убийству и к «проблеме» войны всё происходящее не имело никакого отношения. Речь шла о тяжбе между Божественной Правдой и сатанинской силой. И Христос торжественно засвидетельствовал, что Божественная Правда победит тёмную силу.
А потому – вложи свой меч на его место.
К кому же относятся слова: «Все, взявшие меч, мечом погибнут»? К Петру? В том-то и дело, что они прямо обращены к воинам.
Ты, Пётр, вложи меч на его место, потому что все, подымавшие меч против Правды, погибнут от своего собственного оружия.
Мысль Христову можно передать так:
– Ты, апостол Пётр, хочешь защищать Меня, Сына Божия, высшую Правду и Истину, воплотившуюся в мире. Не делай этого. Это не нужно, ибо все, поднявшие меч против этой Правды, – погибнут.
Что именно так нужно понимать слова Христа о «погибели», особенно уясняется из тех слов, которые непосредственно за тем следуют: «Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов».
Другими словами:
– Я мог бы уничтожить своих врагов силою оружия, но они погибнут сами, потому что подняли меч против Правды.
А потому: «вложи меч свой».
Мы поняли бы Гефсиманское событие только наполовину, если бы не уяснили себе связи «меча» апостола Петра со следующими словами Христа: «Как же сбудутся Писания, что так должно быть».
Что же именно должно «сбыться»?
Только ли распятие Сына Божия? Нет, и победа Его над подымающими меч. Та абсолютная Правда, которую в лице Иисуса Христа хотел защищать апостол, в историческом процессе реализуется в Церкви Христовой. «Как же сбудутся Писания» означало:
– Как же Сын Божий иначе искупит мир, как же иначе создаст Он Церковь Свою, как же иначе исполнится обетование, что врата адовы не одолеют ее?
