Невинные рассказы | страница 43
– А ведь русский народ именно добрый народ! – говорит Иван Фомич, который, как любитель отечественной старины (он в свое время, служа вдепартаменте, целый архив в порядок привел), сгорает нетерпением навестиразговор на прежнюю тему.
– Кроткий народ! – подтверждает генерал Голубчиков.
– И терпелив-с! – отзывается командир.
– Н-да; этакой народ стоит того, чтоб о нем позаботиться! – говоритгенерал, и в глаза его внезапно закрадывается какое-то удивительноеблаженство, чуть-чуть лишь подернутое меланхолией, как будто он в ту жеминуту рад-радехонек был бы озаботиться, но это не от него зависит.
– В нынешнем году все пайки простил-с! – вмешивается командир.
– Все? – спрашивает Голубчиков, вконец побежденный таким великодушием.
– Решительно все-с!
– Какая, однако ж, похвальная черта!
– Желательно было бы, знаете, изучить его, – предлагает Иван Фомич.
– То есть в каком же это смысле?
– Ну там… нужды… желания…
– Гм… я, однако ж, не думаю, чтоб это могло принести ожидаемуюпользу.
– Почему же, ваше превосходительство?
– А потому, ваше превосходительство, что тут нет именно того, что мы, люди образованные, привыкли разуметь под именем нужд и желаний.
– Согласитесь, однако ж, что нужды и желания могут рождаться не толькосами по себе, но и посредством возбуждения, ваше превосходительство! Оставьте, например, меня в покое – ну, я, конечно, не буду иметь ни нужд, ни желаний, а предпиши-ка мне кто-нибудь: "Ты, любезный, обязан иметь нуждыи ощущать желания"… поверьте, ваше превосходительство, что те и другиеявятся непременно!
– Все это очень может быть, но позвольте один нескромный вопрос: лучшели будет?
– Если ваше превосходительство изволите рассматривать вопрос с этойточки зрения…
– Не видим ли мы примеров, что желания только отравляют жизньчеловека?
– Этого, конечно, нельзя отрицать-с…
– Не встречаем ли мы на каждом шагу, что те люди самые счастливые, укоторых желания ограниченны, а нужды не выходят из пределов благоразумия?
– Это все конечно-с…
– Следовательно, ваше превосходительство, на это дело надо взглянутьне с одной, а с различных точек зрения…
Иван Фомич соглашается безусловно, и разговор, по-видимому, истощается. Сознаюсь откровенно, мы не недовольны этим. Уже давнозаглядываемся мы на зеленые столы, расставленные в зале, а искреннийприятель мой, Никита Федорыч Птицын (званием помещик), еще полчаса томуназад, предварительно толкнув меня в бок, сказал мне по секрету: "Что зачушь несут наши генералы! давно бы пора за дело, а потом и водку пить!" Ихотя я в то время старался замять такой странный разговор, но внутренно – не смею в том не покаяться! – не мог не пожелать, чтобы Иван Фомич какможно скорее согласился с генералом и чтоб все эти серьезные дела былиотложены.