Такой образ мыслей, по мнению моему, есть самый благонадежный иоснованный на истинном понимании вещей. Чтоб сделать мысль моюосязательнее, прибегну к сравнению. Благоразумно ли было бы с моей стороны, если бы я, например, заявил желание, чтоб у генерала Голубчикова былримский нос? Нет, неблагоразумно. Во-первых, потому, что он и нынесостоящим у него на лице учтиво вздернутым башмачком приводит в трепетсердца всех повивальных бабок, а во-вторых, потому, что месторождениеримских носов – Рим, а не Россия (самое название достаточно о томсвидетельствует). Другой вопрос: благоразумно ли было бы, если бы япожелал, чтоб на скотном дворе пахло фиалкой, а не навозом? Нет, неблагоразумно, ибо запах фиалки приличествует гостиным, а не скотнымдворам. Примеров подобного рода безумных желаний можно привести множество, но и приведенных двух, кажется, вполне достаточно, чтоб убедить всех икаждого, что в иных случаях желание нововведений и каких-то там переменсовершенно равносильно тому, как бы кто настаивал, чтоб у отечества нашеговырос римский нос.
– Итак, это дельце в архив можно сдать? – говорит Иван Фомич, веселопотирая руки.
– Как видно-с.
– Да-с; это, что называется…
– Всегда должно было ожидать.
– А ведь сначала-то оно было пошло… тово…
– Да, бойко, бойко было пошло.
– Политика – и больше ничего!
– Конечно, политика! Да оно и натурально, – продолжает ораторствоватьГолубчиков, – мы только тем и крепки, господа, что никогда никаких вредныхнововведений не принимали, а жили, с помощью божией, как завещали нампредки.
– Однако Петр Великий, ваше превосходительство?.. – учтиво замечаетГенералов.
– Ну что ж… хоть и Петр Великий! бороды сбрить приказать изволил – ибольше ничего!
– Регулярное войско завел-с! – диким голосом отзывается из отдаленногоугла батальонный командир, который упорно молчал, покуда, по его мнению, разговор касался гражданской части.
– Уж Петр Михайлыч не может утерпеть без того, чтоб за свою часть незаступиться! – говорит Иван Фомич, ласково подмигивая.
– В гражданскую часть не вступаюсь-с, а своего дела не упущу-с! – как-то особенно исправно скандует командир, как будто получает за этоблагодарность по корпусу.
– Ну что ж!.. хоть бы и регулярное войско! – не смущается Голубчиков, – это только для спокойствия – и больше ничего! Однако никаких этаких машинили, например, чтоб Иван назывался Матвеем, а Матвей Сидором (как нынче) – ничего этого не бывало!
– А нынче это бывает? – любознательно спрашивает Корепанов.
