В небольшой зале уже накрыт стол и батальонная музыка играет весьмаусердно. Хотя это дело обыкновенное и всем давно известно, что батальонвместе с кузницей и швальной непременно обладает и полным бальным оркестроммузыки, но Максим Федорыч считает долгом прямо изумиться.
– Да у вас тут целый оркестр! – говорит он Дарье Михайловне, – mais…c'est tres joli!
За обедом начинается тот же милый, летучий разговор, которогообразчики приведены в предыдущей главе, с тою разницею, что теперь оннепринужденнее и вследствие этого еще милее. Дарья Михайловна ни на шаг неотпускает от себя дорогого гостя. За общим шумом и говором между нимизаводится интимная беседа, в которой Дарья Михайловна открывает МаксимуФедорычу все тайные сокровища своего ума и сердца. Беседа, разумеется, ведется на том милом французском диалекте, о котором наши провинциальныебарыни так справедливо выражаются "этот душка французский язык".
– Если кто хочет найти доступ к сердцу женщины, тот должен постучатьсяв двери ее воображения, – утверждает Максим Федорыч.
– Вы думаете?
– Я совершенно в этом уверен… Кто произносит при мне слово" воображение", тот вместе с тем произносит и слово «женщина», и наоборот…
– А я думаю, что на бедных женщин клевещут, говоря, что у нихвоображение развито на счет сердца… возьмите, например, чувство матери!
– О, чувство матери – это так! – c'est sublime, il n'y a rien a dire!но я не об нем и говорю… Мы возьмем женщину, свободную от всяких такогорода отношений, женщину, созданную, так сказать для того, чтоб тольколюбить… madame Beausent, например?
– Но я вам могу указать против этого на Марту, на Лукрецию Флориани…
– И все-таки я утверждаю, что все эти героини именно потому иоказались слабы сердцем, что в них слишком развито было воображение.
Дарья Михайловна задумывается.
– Нет, вы не знаете женщин! – говорит она положительно.
– Oh, mais je vous demande pardon, madame!.
– Нет, потому что вы отнимаете у женщины ее лучшее сокровище – сердце!.. А впрочем, я и забыла, что вы мужчина…
– А все-таки главное в женщине – это ее воображение…
– Вы странный человек, мсьё Голынцев; вы хотите уверить меня, чтопостигнули женщину… то есть постигли то, что само себя иногда постигнутьне в состоянии…
– Oh, quant a cela, vous avez parfaitement raison, madame!
– Читали ли вы Гетевы "Wahlverwandtschaften"?
– О, как же!
– Помните ли вы там одно место… ту минуту, когда Шарлотта, отдаваясьсвоему мужу, вдруг чувствует… скажите: сердце ли это или воображение?
